Постельная дипломатия

Ровена села на кровати и облегченно обнаружила, что, несмотря на остаточную слабость, сегодня ничего не болит. Даже голова. В животе заурчало. Аромат свежего кофе выманил ее из постели, но, увидев свое отражение в зеркале ванной, Ровена ахнула. Волосы у нее настолько слиплись от пота, что были похожи на дреды. Ни в коем случае она не покажется Колину в таком виде. Сначала душ, потом кофе.

Колин помог Дилану одеться, накормил и дал ему лекарства, а затем устроил перед телевизором, где шли субботние передачи для детей. Для ребенка двух с половиной лет с физическими ограничениями он был независимым и исключительно способным – по крайней мере, так казалось Колину, – и за ним было очень легко ухаживать. Колин ожидал, что Дилан расстроится из-за того, что матери нет рядом, но мальчик вроде бы понимал, что она болеет и нуждается в отдыхе. Может, потому, что проходил это сам. Слишком часто.

Когда час назад Колин выбрался из постели, Ровена мирно спала, но теперь, заглянув в ее комнату, чтобы проверить, он обнаружил пустую кровать, а из ванной раздавался плеск воды. Он надеялся, что это означает, что Ровена лучше себя чувствует. Вчера она была настолько не в себе, что Колин начал волноваться, и, если к утру ее состояние не улучшится, он собирался вызвать врача. Но то, что ей хватило энергии пойти в душ, было хорошим признаком.

– Ковин! – позвал Дилан из гостиной. При виде Колина он протянул свою кружку и сказал: – Сок, пошалта?

Колин уже выучил, что это означает «сок, пожалуйста». Он неплохо научился переводить речь Дилана. Некоторые слова все еще вызывали вопросы, но обычно он мог догадаться, что мальчик имеет в виду.

– Яблочный? – уточнил он.

Дилан улыбнулся и энергично закивал. Колин принес ему сок, потом сложил посуду от завтрака в посудомойку и протер стол. Он как раз закончил, когда из спальни вышла Ровена. На ней были фланелевые пижамные брюки и толстовка, никаких признаков макияжа и мокрые волосы, но было похоже, что она на пути к выздоровлению.

– Доброе утро, – сказал он. – Сегодня тебе лучше?

– Все еще небольшая слабость, но я снова чувствую себя человеком.

Дилан услышал ее голос и закричал:

– Мамочка!

Она улыбнулась:

– Привет, милый.

Он поднялся с ковра, на котором сидел, и подошел к Ровене. Колин понял, что хотя и кажется, что Дилан едва держится на ногах, но у него был хороший баланс, и может быть, если бы Ровена позволила ему расправить крылья, он ходил бы еще лучше.

Ровена подхватила его на руки и крепко обняла. Дилан принялся подробно пересказывать, чем они с Колином занимались, пока она болела, – все, что они ели и какие книги читали перед сном. Он ничего не упустил. И хотя некоторые слова трудно было разобрать, последние звучали кристально ясно. В ответ на слова Ровены «похоже, вы с Колином отлично провели время» Дилан кивнул и спросил:

– Ковин буть мой папа?

Ох. Папа? Колин этого не ожидал, как и Ровена.

Она в изумлении посмотрела на Колина, а потом снова на Дилана, явно не зная, что сказать. Но Колин уже выяснил, что малыши – даже такие умные, как Дилан, – легко отвлекаются.

– Эй, Дилан, ты хочешь показать маме, что вчера для нее сделал на занятиях?

Дилан засиял и заерзал, пытаясь спуститься с ее рук:

– Я пьинесу!

Ровена поставила его на пол, и он помчался к себе в комнату – не бегом, но довольно шустро.

– Извини за это, – сказала она в ужасе.

– Ничего страшного.

– Я совершенно не представляю, откуда это взялось. Он никогда так раньше не делал.

– Ровена…

– Он иногда путается. Его друзья все время говорят про своих отцов, и… конечно, я ни с кем не встречаюсь, поэтому он редко встречается с мужчинами. Не то чтобы мы с тобой встречались.

Колин тронул ее руку:

– Все в порядке. Тебе не нужно объясняться. Мне просто не приходило в голову, что мое общество произведет на Дилана такое впечатление. Если бы я знал, то не стал бы оставаться. Извини, что поставил тебя в такое положение.

– В последнее время так часто случается, что он хочет что-то, а я не могу ему это дать… Я его подвожу.

Дилан прибежал обратно в комнату и вручил маме картинку, которую сделал для нее вчера в детском саду.

– Ой, детка, как красиво! – услышал Колин, уходя в кухню.

Он был уверен, что в голосе Ровены звучали слезы. Как он мог подумать, что она подводит Дилана? Он счастливый ребенок, умный и настолько здоровый, насколько можно в его состоянии – и, по словам Бетти, в основном благодаря стараниям Ровены. А Дилан явно ее обожал. Если он что-то хотел, но не получал, для этого всегда была весомая причина, а не ее вина.

Из-за его спины Ровена спросила:

– Какие у меня шансы получить здесь чашку кофе?

Ровена едва могла поверить, что после вопроса про папу Колин не сбежал немедленно. Но он все еще был здесь, на кухне.

– Может, поешь что-нибудь? – спросил он. – Ты, наверное, голодная.

– Очень, но могу обойтись хлопьями.

– Глупости. – Он открыл холодильник и вытащил тарелку с оладьями. – Я отложил их для тебя.

– Ой! Знаменитые оладушки Бетти?

– Не совсем. Их приготовил я.

– Ох. Да, конечно, я поем немного.

Колин рассмеялся:

– Не бойся, они съедобные.