Постфактум (СИ)

Они продолжили завтрак в молчании – Джим только изредка кидал взгляд на важного семилетнего Спока, сидящего в его любимой домашней футболке и дующего третий стакан воды.

Кожа чуть зеленее. И ровнее, пор как будто вообще нет (понятно, что есть, просто маленькие). Детские пальцы, брови светлее, чем у взрослого вулканца. Волосы не так блестят.

Как же похож.

И ушко, промятое Кирком, было до сих пор зеленее нетронутого собрата.

– Возвращаясь к теме твоего метаболизма, – Джим не удержался, – ты и продолжишь расти так же быстро?

– Мой метаболизм замедлится, когда я достигну половой зрелости, но да. Он продолжит оставаться выше человеческого на…

– Подожди, подожди! – Джим понял, что не давало ему покоя всё это время. – Это значит, что…

– Мой жизненный цикл короче человеческого, Джим. – Спок отставил стакан и уставился на него тёмными глазищами.

– Сколько лет?

Внутри будто ухнуло. И ледяной водой обдало.

Кирк откинулся спиной на спинку стула. Торопливо проглотил остатки омлета во рту.

– Месяцев, Джим. Мой жизненный цикл составляет три земных месяца.

Кажется, Споку было жаль это говорить. Его черты лица утратили строгость, пальцы сплелись в замок. Из-за имитации солнечного света от лампы были видны изломы на мятой ткани футболки, зеленоватое личико прочерчивали резкие тени.

– Совсем… мало времени, – только и получилось из себя выдавить, но малыш кивнул.

– Верно, Джим. Боюсь, мне больше не быть твоим старшим помощником.

– Пресвятой варп-одиннадцать, – замысловато выругался МакКой, глядя то на экран трикодера, то на спокойно переносящего процедуру осмотра Спока. Кожа чуть темнее в зелёный оттенок да абсолютно другое клеточное строение. А так – вылитый. – Да, Джим, он проживёт такими темпами не больше дюжины недель. Метаболизм чудовищный. На данный момент сформированы все внутренние и внешние органы, соответствующие строению вулканца восьми-девяти лет.

И это за несколько суток

– Возвращаясь к тому, из-за чего ты меня сюда дёрнул посреди рабочей смены. Сделать с ним я ничего не могу, да и не собираюсь. Это норма метаболизма для такого существа.

Доктор вернул считыватель и трикодер в сумку и посмотрел на замершего Джима. Ему явно было хреново. Или это ещё слабо сказано. Сейчас он выглядел немногим лучше, чем через неделю после гибели Спока, но всё равно кивнул.

– Я понял. Спасибо, Боунс.

Тон значил примерно «я понял, что ты мне помогать не будешь, мудак».

– Угу, спасибо. Засунь себе это “спасибо” подальше.

Доктор поднялся, захватил сумку. Выдохнул, собираясь с духом.

– Джим, тебе нельзя дальше…

– Что – нельзя? – холодно отрезал капитан, глядя на него в упор. Губы сжал аж до побеления.

– Да в конце-то концов! – МакКой всплеснул руками. – Очнись! Это не Спок, это просто растительная форма, взяла да и собрала из нашей памяти о Споке его образ! Это обманка, кукла, иллюзия, – как голограмма, понимаешь ты?!

– Заткнись, – процедил чёртов Кирк через зубы.

МакКой взорвался.

– Конечно, заткнись, блять! Я ведь делаю тебе плохо, больно, отнимаю больную надежду на то, что Спок воскрес! Разуй глаза, Джим, ты потакаешь своей неспособности справиться с ситуацией! Цепляешься за сны, память, за растение, в конце концов! Ты-не-можешь-смириться-с-тем-что-Спок-умер!

– А если и так?! – рявкнул Кирк, стискивая кулаки. – Что с того?! Что с того, что я хочу спасти хотя бы его версию?! Это преступление? Что?!

– Просто послушай себя…

– Боюсь вас разочаровывать, доктор, – прохладный голос оборвал МакКоя на середине, и он замер, захватывая воздух ртом. Напротив раскрасневшийся Джим тоже дышал тяжело, будто щас бежал на скорость трёхсотметровку.

– Я настоящий Спок настолько, насколько достоверны ваши воспоминания обо мне. Не больше и не меньше.

Голос был невыносимо похож. Интонационные переходы, градации, едва уловимая ирония. Договорив это, растительный вулканец просто в упор уставился на доктора, сто процентов таким же взглядом, как это делал прототипный засранец Спок в бытность свою живым.

– А… делай что хочешь. Хочешь вариться в этом болоте…

МакКой, боясь, что ещё минута наедине с этими двумя – и свихнётся уже он, вылетел из капитанской каюты.

Джим метался по кораблю. Он подозревал с самого начала, что МакКой помогать не станет. Он был одним из лучших учёных и докторов в альфа и бета-квадрантах, да он, блять, умудрился воскресить его после радиационного заражения, и другого такого фиг найдёшь… Ладно, есть же другие, пусть и не воскрешающие. Обнародовать информацию о растении-человеке? Нет, учёные его скорей на части порвут, чем займутся продлением жизни.

Мифические легенды о планетах и населяющих их сверхрасах, исполняющих желания?

Учёные, отвергнутые Федерацией и выселенные на дальние планеты-колонии за свои безумные идеи? Или те, кто попадал за ещё более страшные идеи в колониальные тюрьмы?

Джим придумывал и отметал одну за другой идеи, ощущая, как утекают секунды.