Постижение России. Опыт историософского анализа

Столь тесная уния между основами государственности и основами духовности нации с течением времени и привела к превращению русских в державную нацию, в нацию с выраженными инстинктами государственного строительства, беззаветного служения государству вплоть до преклонения перед ним. Духовные основы нации были растворены в основах национальной государственности, государство стало их институализированным воплощением и выражением. А посему, и это очень важно осознать, преклонение перед ним было преклонением не просто перед силой государственного принуждения, но и перед чем-то большим и более высоким - силой, выражающей силу национальной духовности, институализированного выражения любви русского к матери своей России. Для русского человека за долгие века его исторического развития Россия полностью растворилась в формах его государственного существования.

Эта необычайная слитность личности, нации, общества и государства в России неизбежно завершается тем, что в случае кризиса государства он тотчас же превращается в кризис общества, нации, личности, а развал государства становится развалом самой России и всего, что есть в России. Вполне закономерно поэтому, что навязанный государству российскому слом основ его идентичности, как российского - России-государство - стал кризисом идентичности именно России-государства, то есть и государства, и России одновременно и вслед за этим и на этой основе общества, нации и личности в их национальном и государственном измерениях. Ведь что такое кризис идентичности государства? Самоубийство государства, одним из главных проявлений которого становится развязывание всех процессов отчуждения от государства личности, нации, общества - самой России.

Ведь если я не идентифицирую себя со своим государством, если я рассматриваю его не как силу, находящуюся во мне и для меня существующую, то я отчуждаюсь от этого государства в той мере и так, как и в какой я не идентифицирую себя с этим государством. Если поставлена задача создания класса "новых русских" и превращения именно его и только его в социальную базу государства, то, что тогда такое "старые русские" в этом государстве, что они для государства и что государство для них? Тем самым целые классы и слои общества в этом обществе и от этого общества и этого государства отчуждаются. Они не идентифицируют себя с ним, для них государство превращается в "это" государство, в силу, стоящую и господствующими над ними в их повседневной жизни. Так создается социальная база не государства, и тем более российского, а только политического режима.

Как нации относиться к собственному государству, которое во внешней политике руководствуется не национальными, а "общечеловеческими" интересами, исходит или пытается исходить из примата общечеловеческих ценностей над национальными, противопоставляет их национальным, в форме и масштабе, разрушительных для самих основ их существования в качестве национальных интересов? Как нации относиться к собственному государству, которое теряет свою идентичность как государства российского, утверждает себя в мире в качестве государства с непонятными основами национально-государственной идентичности, с невнятными, не проявленными целями, ценностями и смыслами пребывания в истории? Как нации относиться к собственному государству, из которого вытравливается его российская, национально-государственная суть, которое перестает выражать в себе и через себя всю гамму национально-государственных интересов России, перестает быть адекватным им и на этой основе становится главным хаотизатором в стране, организатором и вдохновителем всех процессов слома всех форм идентичности, вплоть до цивилизационной, культурной и духовной? Как нации относиться к государству, которое не только по экономическим, социальным, но и по ряду существенных национальных составляющих перестает быть просто национальным, которое ненависть к прежнему коммунистическому режиму доводит до ненависти к государству российскому, а ненависть к государству российскому, его русско-российской сути до ненависти к России? Как нации относиться к государству, которое в качестве чуть ли не главной цели собственного реформирования ставит перед собой весьма странную задачу разгосударствления русской нации и России, радикального слома всех государственных архетипов в национальном сознании, в результате чего Россия теряет в себе, а потому и для себя государство, государство в себе Россию, ибо сама нация теряет в себе все, что связано и определяется в ней самой идеей государства и даже самой России? Вполне очевидно, что в такой исторической и ментальной ситуации нация просто перестает себя идентифицировать с этим и таким государством. Но там, где государство начинает умирать в нации, начинает умирать не только государство, но и вслед за ним сама нация, а вместе с ней и Великая Россия.