Постижение России. Опыт историософского анализа

В итоге в идеологическом пространстве России столкнулись ценности российского и не российского, западного происхождения, именно столкнулись, а не вступили во взаимодействие, ибо изначально была поставлена задача преодоления национальной составляющей во всей ценностной вертикали русско-российских ценностей, самой этой вертикали, дабы разрушить саму иерархичность ценностей, размыть сами представления о первичном и вторичном, вечном и преходящем, родном и вселенском, абсолютном и относительном в их национальном воплощении и бытии. Была поставлена задача радикально, с инонациональных позиций изменить ценностный код России, ее символы Веры, национальный характер ценностей, их иерархию - все то, что лежит в духовных основах русско-российской цивилизации. Всякое национальное в идеологическом пространстве России преодолевалось или радикально зауживалось с позиций западных идеологем. Как следствие всего этого, евразийские просторы России стали превращаться в пространство слома основ идеологической идентичности в ее самом святом и фундаментальном проявлении - национальном. Тем самым из сознания выбивается базовая точка его опоры, та, которая определяется национальной составляющей идеологии. Во что превращается после этого нация? В этнографический материал - в нечто близкое к историческому ничто. Это ближайшее следствие слома всякой идентичности, и тем более национально-идеологической.

Таким образом, навязывая России идею нового цивилизационного переворота, Август 1991-го не мог пройти спокойно мимо основ национальной идентичности без того, чтобы не предпринять попыток изменить их русско-российскую суть. Это поразительно, но это именно так: в России на протяжении всего XX столетия ее национальное, русско-российское начало постоянно мешало то мировой революции и диктатуре пролетариата, то дружбе народов и единству СССР, то социалистическому и коммунистическому строительству, то демократическим реформам, то "вхождению в цивилизацию", то общечеловеческим ценностям, то самореализации личности и правам человека? Мешало! И это не случайно, а закономерно, убийственно извращенно, но закономерно, так как на протяжении всего XX столетия именно Россия стала местом исторически преступных попыток изменения типа ее цивилизации.

Первый раз, в начале века Россия стала средством реализации коммунистического цивилизационного проекта становления основ новой всечеловеческой цивилизации, построенной на принципах классовой идентичности и исключительности. Как следствие этого, русско-российские национальные архетипы вошли в противоречие с предельно универсалистским и самым радикальным проектом цивилизационного переустройства всего человечества. Они стали основным препятствием на пути его осуществления. Именно их национальная составляющая вошла в противоречие с вненациональной логикой коммунистического переустройства всего человечества - национальное вошло в противоречие с вненациональным, классовым. Отсюда и задача преодоления всякого национального начала истории, как главного препятствия на пути общечеловеческого братства. Отсюда и попытка тотальной дерусификации, до неузнаваемости измордовавшая национальные архетипы русской нации и России, так и настолько, что к концу XX столетия именно русская нация подошла с самым разрушенным национальным самосознанием, с настолько вытравленным и затравленным, что в современной России до сих пор, если не боятся, то уж точно стыдятся самого словосочетания "русская нация", всякий раз опасливо озираясь по сторонам с безотчетным чувством, а не оскорблен ли кто-либо самим фактом его произношения.

Разумеется, все это комплексы, но их накопилось слишком много и не где-нибудь, а именно в сфере русского национального сознания и самосознания. При этом их происхождение, существование и сохранение носит отнюдь не случайный, а направленный, а потому культивируемый и, самое главное, небезобидный характер, с одной стороны, подпитывая процессы национальной деградации, а с другой - препятствуя процессам национального возрождения, национального самоопределения и самоидентификации русской нации в принципиально новых условиях современной истории. Все это оставляет нацию беззащитной уже на уровне ее национального сознания перед новыми вызовами истории, и многое объясняет в самом феномене Августа 1991-го, в его цивилизационной составляющей, принявшей выраженный антинациональный характер, который стал возможен только благодаря Октябрю 1917-го, подготовившему субъектную базу для нового цивилизационного переворота, для новых процессов слома основ национальной идентичности, но уже с новых цивилизационных позиций.