Постижение России. Опыт историософского анализа

Раздел СССР проходил без какого-либо учета национальных интересов русских, их реального расселения, особенно в ближайшем пограничье России. От самого акта раздела СССР русская нация была отлучена, в результате чего он превратился в акт национального предательства. Только так можно квалифицировать превращение административных границ в СССР в государственные. Тем самым неуправляемым и антинациональным развалом СССР актуализируется вопрос о национальном самоопределении русских в истории на евразийских просторах бывшего СССР. До последнего времени проблема национального самоопределения в истории была более актуальной для нерусских этносов. После Августа 1991-го она стала актуальной и для русской нации.

При этом напрашивается естественное сравнение: если Октябрь 1917-го подменил право наций на самоопределение на право власти определять, кому, как и на какой территории самоопределяться, и в этом процессе во многом пренебрегал реальным расселением русской нации, то Август 1991-го вообще лишил русских права на самоопределение. Хуже того, отказавшись от процедуры референдумов по вопросу о том, в составе какого государства хотели бы жить те или иные территории СССР, Август 1991-го создал идеальные условия для самоопределения других за счет геополитических и национальных интересов русской и союзных ей наций. При этом, если Октябрь 1917-го исходил из иллюзий близкого экстаза коммунистического слияния наций, то Август 1991-го должен был понимать, что экстаза не будет. И это усугубляет историческую ответственность Августа 1991 и стоявших за ним политических сил перед русской и союзными ей нациями - национальную ответственность.

4. Вопрос о русском вопросе в России стоит совершенно иначе, чем он стоял в СССР, хотя бы потому, что русские в России составляют не менее 83-85% от общей численности населения. Тем самым в России, по сравнению с СССР, изменилась сама постановка национального вопроса и как национального вообще, и как русского, в частности. Изменились сами условия для поиска и реализации основ своей национальной идентичности. В СССР они неизбежно приобретали наднациональный характер, стремление выйти не только за русско-российские границы, но и за национальные границы вообще. И это было одним из базовых противоречий, в итоге разорвавшим СССР: противоречие между объективно русско-российской цивилизационной, геополитической и национальной основой России-СССР и тем, что себя не идентифицировало с этой основой - противоречие между Россией и НЕ-Россией в СССР. В новых изменившихся условиях русская нация впредь не может и не должна базировать свое бытие в истории на преодолении своего национального начала в истории, на растворении базовых основ своей национальной идентичности. Это стало бы уже больше чем контрпродуктивно, это стало бы уже национальным предательством.

В конце концов, следует учитывать условия, в которых ставится вопрос о восстановлении основ национальной идентичности России и русских в истории. Это условия кризиса русско-российской идентичности в современной истории, базовой составляющей которого стала постановка большей частью наций бывшего СССР вопроса о своем национальном самоопределении по отношению к русской нации и России в целом. А в ряде отдельных случаев был поставлен даже вопрос и о национально-освободительном движении (надо полагать, "освободительного" от "русского гегемонизма и имперской России"), которое у чеченцев вообще приняло характер вооруженного мятежа. Но дорога не может и не должна быть с односторонним движением. Пора и русским самоопределиться по отношению к тем, кто самоопределился и самоопределяется по отношению к ним, как к русским.

Основа этого самоопределения - восстановление основ подлинной национальной и цивилизационной идентичности русской нации и России. Ведь что значит решить национальный вопрос в России как русский? В конечном счете, это значит восстановить основы национальной идентичности русских как нации и России как российской цивилизации. Опыт истории ХХ столетия доказал, что Россия и в ней русская нация не могут жить в условиях цивилизационного, культурного и духовного промискуитета. Это допустимая позиция отдельной "интеллектуально озабоченной личности", это она может кочевать от одной "кочки зрения" к другой, ломая традиции, приоритеты, основы всякой своей идентичности, войти в пространство любой цивилизации, культуры, духовности, вообще отказаться от них, войти в пространство космополитизма. Все это возможно для отдельно взятой личности, это входит в пространство ее неотъемлемых прав. Но все это не может стать основой бытия и поведения в истории целой нации без того, чтобы она не перестала быть нацией. Мы же сталкиваемся с весьма странной и весьма агрессивной тенденцией, когда часть российской политической и интеллектуальной элиты свой космополитизм и свою неидентичность национальной и исторической России возводит в абсолют и стремится превратить в норму жизни целой нации.