Постижение России. Опыт историософского анализа

В этом случае тезис о том, что не имеет значения, какой национальности человек, теряет вышерассмотренный смысл, ибо как раз именно в этом случае национальность приобретает особое значение. Ведь речь идет о собственности и о власти, о том, кто является собственником в России и властью над Россией, в том числе и какая нация. Все это далеко не так безразлично для исторических судеб России и в ней русской нации, ибо в один прекрасный день мы можем проснуться просто в чужой стране. И власть, и собственность в ней будут приватизированы случайными по отношению к исторической и национальной России национальными силами. И это еще не последнее: власть над собственностью и собственность по отношению к власти неизбежно завершается превращением самой национальной истории в объект собственности и власти. Сама история России может стать объектом собственности и власти произвольных национальных сил, неидентичных национальной и исторической России, и на этой основе перестать быть национальной историей России. Россия может превратиться в проходной двор для действия случайных по отношению к ней исторических и национальных сил.

Миф двенадцатый. Его сущность определяется тем, как интерпретируется феномен "дружбы народов". Сразу же подчеркнем: дружба народов - это не миф, это реальность, основа объединения наций, сыгравшая в истории России исключительную роль. Ибо Россия всегда была сильна особым типом доверия наций друг другу и на этой основе особым типом отношений между ними, всякий раз позволявший делить людей не только по национальным признакам, но и по их отношению к России. Для подлинно русского человека и, следовательно, для России совершенно безразлично, какой национальности человек. России не безразлично другое - как он мыслит для себя Россию, что для него Россия, до какой степени и как он себя идентифицирует с ней и, соответственно, как он служит ей как России. Все остальное отступает, или, по крайней мере, должно отступить на второй план, ибо Россия объединяет всех служением себе как России, а не тем, какой национальности человек.

В этом одно из главных проявлений сущности истинно русского отношения к национальному вопросу: для русской нации он превращается, в конечном счете, в вопрос об отношении не к ней как к русской нации, а к России как к общему Отечеству. Это широкая и надежная платформа для единства и дружбы наций, ибо она не покушается на национальное своеобразие ни одной из них, не требует от них никакой денационализации, она требует другого - понимания феномена России, необходимости своей идентичности основам ее бытия в истории в качестве исторической и национальной России, способности превратить всякий акт своего бытия в акт бытия России, а не нечто другого. Союз народов России - это союз в России, на основе России и ради Великой России. Ничем больше дружба народов в России стать не может и не должна. Однако, несмотря на это, мы являемся свидетелями и иных интерпретационных схем понимания природы союза российских наций.

И первая из них связана с попытками, используя особое положение русской нации в России, ее государство- и цивилизационнообразующий статус, превратить дружбу народов в основу для существования только одной нации русской, так, чтобы только она жила бы этой дружбой, только она продолжала бы жертвовать своими национальными интересами ради достижения и сохранения дружбы народов. Вопрос, как мы видим, ставится в несколько странной плоскости, но он именно так и ставится: во имя сохранения дружбы народов от русской нации требуется непосильная жертва - отказ от базовых ценностей своей национальной идентичности и вслед за этим от самих своих интересов как национальных, от национально обусловленных и центрированных форм бытия в истории. Несуразная и, главное, бессмысленная жертва, ибо никого не удастся объединить в России, если отказаться от собственно русских основ объединения России, вместе с исчезновением которых исчезнет само основание всякого объединения в России.

В данном случае мы сталкиваемся с одним из парадоксов, которыми так полна история современной России, проникающими в живую ткань ее исторического развития как раз в той самой мере, в какой Россия отчуждается от основ своей национальной идентичности и национальных интересов. С попытками в изменившихся исторических условиях сохранить по отношению к России и русской нации советские архетипы понимания природы нации и национальных отношений - в терминах абстрактного и безбрежного интернационализма, правда, попытаться при этом положить его в основание бытия только русской нации.