Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему

Примерно до 1300 года феодальное сельское хозяйство было динамичным, благодаря чему подушевой ВВП в Западной Европе рос быстрее, чем где бы то ни было еще. Но голод, начавшийся в 1300-е годы, обозначил упадок эффективности феодальных систем использования земли: производительность не поспевала за ростом населения. Затем, в 1345 году, английский король Эдуард III отказался расплачиваться по долгам своей страны, разорив флорентийских банкиров, которые одолжили ему деньги. Хотя с этим дефолтом можно было справиться, он стал одним из симптомов общего неблагополучия, предупреждавшим о том, что кризис в одной части феодальной Европы мог распространиться повсюду.

В 1347 году в Европу проникла чумная палочка. К 1353 году черная смерть уничтожила по меньшей мере четверть населения Европы[340]. Для тех, кто ее пережил, этот опыт стал духовным потрясением – чем-то вроде конца света. Экономические последствия были тяжелыми, т. к. предложение труда рухнуло. Внезапно сельскохозяйственные рабочие, которые прежде находились на самом низком уровне из возможных, получили возможность требовать более высокой оплаты.

Когда эпидемия сошла на нет, разразилась экономическая борьба: крестьянские восстания во Франции и Англии, бунты рабочих в Генте и Флоренции, ключевых ремесленных городах. Историки называют это «всеобщим кризисом феодализма». Хотя восстания были подавлены, чаша экономических весов теперь склонялась в пользу городских рабочих и крестьян. «После черной смерти сельскохозяйственная рента резко упала, а зарплаты в городах увеличились в два и даже в три раза по сравнению с прежним уровнем», – писал историк Дэвид Херлихи[341].

Поскольку цены на шерсть выросли, многие землевладельцы переключились с производства зерна на выпас овец – в отличие от пшеницы, шерсть производилась для продажи, а не для потребления. На смену старой традиции, заставлявшей крестьян нести военную службу, пришла война, которая все в большей степени велась наемниками, оплачиваемыми наличными деньгами. А поскольку рабочих не хватало, пришлось изобретать устройства, которые сокращали трудовые издержки.

По сути, крысы, которые привезли черную смерть в Кадис в 1347 году, вызвали внешний шок, способствовавший краху ослабевшей системы.

Вторым фактором перемен был рост банковского дела. Оно уже стало надежным способом накопления богатства в неучтенном пространстве между официальными классами капитализма: знатью, рыцарями, мелким дворянством, духовенством и т. д. В XV веке Медичи создали транснациональную суперкомпанию, а когда их влияние стало падать, их место заняла семья Фуггеров из Аугсбурга.

Банки не просто систематически внедряют кредит в феодальное общество, но и создают альтернативную сеть власти и тайн. Благодаря своему бизнесу Фуггеры и Медичи располагали неофициальным инструментом влияния на королей, даже несмотря на то, что их деятельность считалась мало соответствующей христианской морали. Всякий, кто был в нее вовлечен, потворствовал созданию неявной формы капитализма в рамках официальной феодальной экономики.

Третьим важным фактором, способствовавшим становлению капитализма, стало завоевание и разграбление Америки, начавшееся в 1503 году. Оно направило в руки неаристократов такой поток денег, который превосходил все, что создавалось за счет органичного роста рынка в рамках позднего феодализма. В Перу конкистадоры одним махом украли 1,3 миллиона унций золота. Огромный объем богатства, ввезенный в Европу в раннее новое время, дал мощный толчок развитию рыночных сил, ремесленного производства и банковского дела. Он также укрепил власть монархических государств над старыми независимыми городами и обедневшими герцогами, остававшимися в своих замках.

Наконец, появилось книгопечатание. Гутенберг запустил первый книгопечатный станок в 1450 году. В последующие 50 лет было напечатано 8 миллионов книг – больше, чем произвели все христианские писари с римских времен. Элизабет Эйзенштейн, крупный специалист по истории книгопечатания, отмечает революционный характер самой типографии. Она объединяла ученых, священников, авторов и слесарей в одном деловом пространстве, которое не могло возникнуть в какой-либо другой социальной конфигурации в рамках феодализма. Печатные книги создали знания, которые можно проверить, и профессию писателя. Они способствовали становлению протестантизма, научной революции и гуманизма. Если средневековый собор был полон смысла – он был энциклопедией в камне, – то книгопечатание уничтожило потребность в нем. Оно изменило мышление людей[342]. В 1620 году философ Фрэнсис Бэкон писал, что книгопечатание, порох и компас «изменили облик и положение вещей во всем мире»[343].