Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему

Следующим шагом социальной технологии стало бы реформирование финансовой системы. Финансовая сложность лежит в самом сердце современной экономической жизни. Она включает в себя такие финансовые инструменты, как фьючерсы и опционы, а также высоколиквидные глобальные рынки, работающие 24 часа в сутки. Она также включает в себя новые отношения, которые выстраиваются между нами, выступающими в роли трудящихся и потребителей, с одной стороны, и финансовым капиталом – с другой. Именно по этой причине при каждом новом финансовом кризисе государства вынуждены расширять негласные гарантии спасения, на которые опираются банки, пенсионные фонды и страховые компании.

С нравственной точки зрения, если риски социализированы, то должны быть социализированы и вознаграждения. Однако нет необходимости в полном устранении финансовой сложности. Там, где сложные финансовые рынки ведут к спекуляции и разгоняют движение денег до чрезмерной скорости, их можно обуздывать. Следующие меры были бы эффективнее, если бы их приняли в мировом масштабе, но, учитывая сценарий, изложенный в первой главе, представляется более вероятной перспектива того, что их придется предпринимать отдельным государствам, причем в довольно срочном порядке. Вот эти меры:

1. Национализировать центральный банк, четко поставив перед ним цель устойчивого роста и повышения инфляции относительно нынешних средних значений. Это создаст инструменты для стимулирования социально справедливых форм финансового подавления, направленного на контролируемое списание масштабных долговых излишков. В глобальной экономике, состоящей из государств или валютных блоков, это приведет к антагонизму, но, в конечном счете, как это было при Бреттон-Вудсе, если бы экономика, играющая системную роль, это сделала, то другие страны должны были бы за ней последовать.

Помимо выполнения классических функций (ведения монетарной политики и поддержания финансовой стабильности) центральный банк должен был бы обеспечивать экологическую устойчивость, значит, все решения принимались бы с учетом их климатических, демографических и социальных последствий. Главы центральных банков, разумеется, должны были бы избираться демократическим путем и подлежать контролю.

Монетарная политика центральных банков – возможно, самый мощный политический инструмент в современном капитализме – должна стать открытой, прозрачной и контролируемой. На поздних стадиях перехода центральный банк и деньги выполняли бы иную роль, к которой я еще вернусь.

2. Преобразовать банковскую систему в такую систему, где сочетались бы: учреждения, получающие ограниченную норму прибыли; некоммерческие местные и региональные банки; общества взаимного кредита и одноранговые кредиторы; и всеобъемлющий поставщик финансовых услуг, принадлежащий государству. Государство должно выступать в роли кредитора последней инстанции для этих банков.

3. Оставить хорошо отрегулированное пространство для сложных видов финансовой деятельности. Здесь цель заключалась бы в том, чтобы в кратко- или среднесрочной перспективе вернуть финансовой системе ее историческую роль, состоящую в эффективном распределении капитала между фирмами, отраслями, вкладчиками и кредиторами и т. д. Правила должны были бы быть намного более простыми, чем соглашение «Базель III», потому что они подкреплялись бы строгими уголовными нормами и профессиональными кодексами в банковском деле, бухгалтерии и праве. Руководящими принципами были бы поощрение инноваций и воспрепятствование стремлению к получению ренты. Например, для дипломированного бухгалтера или квалифицированного юриста стало бы нарушением профессиональной этики предлагать схему ухода от налогов, равно как и для хедж-фонда – хранить уран на складе для повышения спотовой цены.

В таких странах, как Великобритания, Сингапур, Швейцария и США, где существует глобально ориентированный финансовый сектор, правительства могли бы предложить сделку, в рамках которой в обмен на ясное и прозрачное возвращение своей деятельности на территорию своих стран ориентированные на высокий риск и на получение прибыли финансовые фирмы получали бы доступ к некоторым ограниченным услугам кредитора последней инстанции. К тем, кто отказался бы вести свою деятельность прозрачно и переводить ее в свою страну, отношение было бы такое же, как к финансовому эквиваленту «Аль-Каиды». После соответствующего срока амнистии их подвергли бы преследованию и уничтожили.

Краткосрочные стратегические меры могли бы обезвредить тикающую часовую бомбу глобальных финансов. Но они все же не представляют собой плана построения настоящей посткапиталистической финансовой системы.