Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему

В отличие от того, на чем настаивают монетарные фундаменталисты, посткапиталистический проект не должен стремиться покончить с частичным банковским резервированием. В первую очередь, если бы такие действия были применены по отношению к финансиализации в качестве краткосрочного лекарства, это привело бы к сокращению спроса. Кроме того, нам необходимо кредитование и расширенное денежное предложение для того, чтобы уничтожить горы долга, которые душат рост.

Наиболее срочная задача заключается в том, чтобы спасти глобализацию, уничтожив неолиберализм. Социализированная банковская система и центральный банк, нацеленный на обеспечение экологической устойчивости экономики, могут это сделать за счет использования фиатных денег – которые, как мы говорили в первой главе, работают до тех пор, пока люди доверяют государству.

Тем не менее в ходе долгого перехода к посткапитализму сложная финансовая система разлетится на куски. Создание кредита работает только в том случае, если оно способствует росту рыночного сектора – тогда заемщик может выплатить кредит с процентами. Если нерыночный сектор начинает расти быстрее, чем рыночный, то внутренняя логика банковского дела нарушается. На этом этапе, если мы хотим сохранить комплексную экономику, в которой финансовая система выполняет роль клиринговой палаты, работающей в режиме реального времени для самых разных нужд, государство (посредством центрального банка) должно взять на себя задачу создания денег и обеспечения кредитования, за что ратуют сторонники так называемых «позитивных денег»[380].

Но задача здесь не в том, чтобы построить некий мифический, непоколебимый государственный капитализм. Задача в том, чтобы содействовать переходу к такой экономике, в которой многие вещи бесплатны и инвестиции приносят как денежные, так и неденежные доходы.

Когда через десятилетия этот процесс подойдет к концу, деньги и кредит будут играть намного меньшую роль в экономике, а функции бухгалтерского учета, клиринга и мобилизации ресурсов, которые в настоящее время выполняют банки и финансовые рынки, обретут иную институциональную форму. Это один из самых больших вызовов посткапитализма.

Вот как, на мой взгляд, с ним можно справиться.

Цель состоит в поддержании комплексных, ликвидных рынков товарных инструментов и в устранении возможности окупить средства в денежной форме (поскольку система прибыли и собственности исчезнет). Моделью могла бы послужить история с эмиссионными квотами.

Хотя рынок эмиссионных квот еще не добился достаточного прогресса в борьбе с изменением климата, он оказался небесполезным. В будущем все виды социально полезных инструментов могли бы стать предметами торговли – вопросы здоровья, например. Если государство может создать рынок квот на выбросы, оно может создать рынок и чего-нибудь еще. Оно может использовать рыночные силы для изменения поведения, но в конечном итоге должно пройти время, пока оно наделит эти инструменты – которые, на самом деле, создают параллельные валюты – большей покупательной способностью по сравнению с нынешними деньгами.

По мере того как люди будут избавляться от денег – поскольку рыночный сектор будет замещаться кооперативным производством, – они, возможно, согласятся принимать «техноденьги» до тех пор, пока не начнет действовать управляемая государством система предложений и запросов на товары и услуги, которую Богданов описал в «Красной звезде».

В краткосрочной перспективе суть состоит не в том, чтобы уменьшить сложность – как того хотят монетарные фундаменталисты, – и не в том, чтобы просто стабилизировать банковский сектор, а в том, чтобы самая сложная форма капиталистических финансов могла сочетаться с движением экономики в сторону большей автоматизации, меньшего объема необходимого труда и изобилия дешевых или бесплатных товаров и услуг.

После того как энергетика и банковская сфера будут социализированы, среднесрочной целью станет сохранение максимально широкого частного сектора в нефинансовом мире, который должен оставаться открытым для самых разных инновационных фирм.

Неолиберализм с его высокой степенью терпимости по отношению к монополиям уже задушил инновации и комплексность. Если мы одолеем технологические монополии и банки, мы сможем создать активное пространство для менее крупных компаний, которые придут им на смену и осуществят неисполненное обещание информационных технологий.

Если бы мы этого захотели, государственный сектор мог бы передать частному некоторые функции при условии, что последнему не будет дозволено конкурировать за счет разницы в оплате и условиях труда. Одним из побочных продуктов поощрения конкуренции и разнообразия в сфере услуг будет то, что, когда станет невозможно без конца снижать зарплаты, должен будет начаться бурный рост технологических инноваций, в результате которого в обществе сократится общее количество необходимых рабочих часов.