Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Стороннему специалисту по экономическому анализу трудно оценить стоимость компаний в фазе выслеживания и охоты, поскольку для этого необходимо учесть субъективные факторы, которые не имеют денежного выражения. Однако он может отследить динамику допрессинговой, прессинговой и реляционной стоимости преследуемой компании в ходе трех фаз хищничества (и с помощью этих данных вычислить значения V_u, S_ib и S_sp). Как правило, тот, кто извне анализирует процесс хищничества, должен увидеть диаграмму, подобную той, что изображена на Схеме 5.12. В фазе выслеживания, при прочих равных, рыночная стоимость компании не меняется; в фазе охоты рыночная стоимость компании начинает падать; а в трофейной стадии стоимость компании начинает расти в результате предоставления ей защиты. Наконец, фаза перераспределения, при прочих равных, потенциально проявляется в снижении рыночной стоимости. Другими словами, динамика, которую может увидеть экономический аналитик, отражает то положение дел, при котором успех экономических акторов зависит не от невидимой руки свободного рынка, а от грабящей руки верховного патрона [♦ 2.6].

5.5.4.2. Динамика на макроуровне: структурное и циркулярное накопление имущества

Централизованное корпоративное рейдерство показывает, почему при рассмотрении патрональных автократий необходимо говорить о «полигархах», а не о «политиках». В демократических режимах или даже в клептократическом государстве и при капитализме для корешей [♦ 5.6.3] политик может быть подкуплен и задействован в разного рода коррупционных сделках. Инициаторами таких сделок выступают, как правило, частные акторы, такие как (главные) предприниматели [♦ 5.3.2.2], по принципу «снизу вверх», и в результате предприниматель получает необходимые услуги от государства, а политик получает взятку и использует ее в собственных целях или, возможно, для укрепления своего положения в публичной сфере. Но так предприниматель не становится политиком, а политик – предпринимателем. Они просто участвуют в коррупции. Однако при централизованном рейдерстве элемент взятки исчезает. Именно политический актор решает, что конкретно должно быть присвоено (выслеживание); он угрожает, преследует и/или атакует компанию (охота); а также назначает одного из своих высокопоставленных подставных лиц руководить ею, при этом фактически осуществляя в ее отношении соответствующие права собственности (потребление). Другими словами, выгода политического актора в процессе хищничества – это сама компания, которая становится его фактической собственностью в экономической сфере, где его представителем является подставное лицо. Он получает деньги не в качестве взятки, а в качестве дивидендов, узаконенной ренты, получаемой незаконным путем [♦ 4.3.4.3]. Само наличие подставных лиц свидетельствует о смешении сфер социального действия, а политический актор, который реорганизует структуру собственности в пользу лояльных подставных лиц и олигархов, по определению является полигархом. Он не получает дипломат с деньгами в обмен на вмешательство в экономику для чьей-то выгоды, но вмешивается в нее ради собственной выгоды, распоряжаясь как экономической, так и политической сферами.

Хищничество в патрональных автократиях – это не что иное, как частный случай посткоммунистического перераспределения собственности. Чтобы понять, когда применяется этот метод и как с течением времени меняется динамика реляционной экономики в посткоммунистическом регионе, следует различать два этапа:

• этап структурного обогащения, то есть накопление богатства и капитала неформальной патрональной сети за счет перехода к другому типу собственности;

• этап циркулярного обогащения, то есть накопление богатства и капитала неформальной патрональной сети путем изъятия имущества у уже существующих (частных) собственников.