Постой, паровоз!

Словом выстрелил. И Женя дернулся так, как будто это слово с разлета ударило его в лоб. Сам дернулся, и палец на спусковом крючке тоже дернулся – вместе с рукой, которой он поддерживал ружье. Раздался выстрел, но пуля прошла высоко над головой Зиновия. А берданка одноствольная, и патронов у Жени больше не было. Он попробовал было скрыться за дверью, но не удержался на ногах, упал. Попытался подняться, но в бессилье опустился на задницу. В глазах страх – и растерянность. Наташа с презрением смотрела на него. До нее еще не дошел смысл вопроса…

– Зачем ты ее вдовой сделал? – кивком головы показал на нее Зиновий.

Взгляд у него убийственно жесткий. Сильный, парализующий взгляд. Не хотела бы Наташа оказаться на месте спятившего Жени.

– Я… Мне заказали… – пробормотал тот.

– Кто?

– Это, Пузатый… Наташа его знает…

Наконец-то она поняла, о чем идет разговор… Она действительно знала, кто такой Пузатый. Знала, что он был заинтересован в гибели ее мужа. А Пузатый ликвидировал Илью руками снайпера из далекого Загорья. Для этого и приехал Женя во Владивосток. Сделал дело и уехал. А она ему еще и компанию составила, чтобы не скучал…

Женя был уверен в том, что у нее не было мужа. Она ему кольцо обручальное показывала, а он ни в какую – нет у нее мужа, хоть ты тресни, нет. А как он смотрел на нее, когда она входила к нему в купе! И про ее любовь к драгоценностям он знал. Видно, и на нее у него имелось досье. А она еще удивлялась, откуда он все знает. Теперь ясно, откуда. Это Зиновий может знать обо всем, поскольку него дар. А Женя – всего лишь убийца. Беспощадный убийца…

– Ты и меня должен был убить? – свирепея, спросила она.

Эта сволочь лишила ее мужа, места под приморским солнцем. А взамен еще и дала свою любовь, от которой ее давно тошнило.

– Да, – растерянно кивнул Женя. – Но ты такая красивая. Я тебя люблю. Скажи этому кретину, что я тебя люблю…

– Любишь, и что? – хлестко спросил Зиновий.

Он продолжал испепелять его взглядом. Наташе казалось, что Женя сейчас задымится.

– Ты и брата своего любил. Но ты же его и застрелил.

– Я?! Застрелил?! Своего брата?! – возмущенно встрепенулся Женя. И тут же согласился: – Да… Это я… Я его застрелил… Он мою Катьку увел… Я не хотел, так получилось…

– Но ведь получилось. Зовет тебя брат. К себе зовет, – возвестил Зиновий.

– Я его слышу, – на последнем издыхании пробормотал Женя. – Зовет… Я иду к тебе, брат…

Взгляд его тускнел, голос становился все тише. В конце концов он несколько раз конвульсивно дернулся и затих… Он умер, но глаза остались открытыми. Зиновий закрыл их рукой и прошептал над покойником какую-то молитву. И уже после этого повернулся к Наташе.

– Я же сказал, что брат его к себе заберет.

– Мне страшно, – призналась она.

– Мне тоже было страшно, когда я ночевал в доме, где Женя убил своего брата. Теперь я знаю, кто и кого убил.

– Ты все знаешь. Потому мне и страшно. Ты страшный человек.

– Для тебя страшный, – тяжело взглянул на нее Зиновий. – Потому что я знаю твою тайну. И твой грех.

– Шипилов меня к себе не зовет?

– Не знаю. Не слышу. Давай не будем об этом. Ты не поверишь, но я сам себя сейчас боюсь.

– Мне надо успокоиться.

И Наташа знала, как это сделать. Порошка у нее навалом. Сейчас она нюхнет дозу, и все страхи пройдут. А может, наоборот, усилятся. Как бы то ни было, но ей все равно нужно закинуться…

– Да, прими свое лекарство, – кивнул Зиновий. – Но чтобы в последний раз!

– Ты это о чем? – вздрогнула Наташа.

– О наркотике, которым ты себя убиваешь.

Глупо было спрашивать, откуда он мог узнать о ее «белом золоте». Он все знает. Он все видит. Он действительно страшный человек. Но в том и была его прелесть. Наташа чувствовала, что у нее разорвется сердце от отчаяния, если она сегодня же не переспит с ним. Это было даже не желание, а непреодолимое стремление…

– Хорошо. В последний раз. Но с одним условием.

Зиновий неодобрительно покачал головой. Он не хотел, чтобы она ставила ему условия. Но она все же сказала слово.

– Сегодня ты станешь моим. И сегодня, и завтра, и всегда! Тогда снег будет только зимой. И только настоящий.

Она действительно готова была пожертвовать своим кайфом ради удовольствия почувствовать в себе его высокоградусную мужскую силу…

– Не сегодня, – покачал он головой. – Сегодня у нас покойник в доме.

– Зачем в доме? – от удивления Наташа изменилась в лице. – В землю его…

– Не по-христиански это. Отходную молитву прочитать надо. На третий день похороним, как положено.

– Можно и на второй.

– Можно и так, но не раньше.

Зиновий обмыл покойника с такой невозмутимостью и сноровкой, как будто всю жизнь этим занимался. Обмыл, одел в чистое исподнее, уложил на лавку в избе. Зажег свечку, достал молитвенник и действительно стал читать отходную молитву. Наташа с ужасом взирала на него. У нее вдруг возникло ощущение, будто он читает молитву за упокой ее души. Ведь и Шипилов может к себе позвать, и она отправится на тот свет. Она чувствовала, что сойдет с ума, если немедленно не покинет этот дом и не примет дозу…