Постоялый двор Синичкино (СИ)

— Не нужно было тебе сюда приезжать, — с сожалением произнёс Радмир.

— Может наоборот: я именно здесь и должна сейчас быть, — задумчиво произнесла Гертруда и хотела спросить Радмира, есть ли новости о смерти Натаниэлы Веркуть, но не успела: в столовую вошёл Самуил Яковлевич Флор.

— Доброе утро! Надеюсь, что сегодня мы обойдёмся без смертей, — подсев за столик к Радмиру и Гере, хмуро произнёс старик.

— Тоже на это надеюсь, — ответил Радмир.

— У меня, когда я ротой командовал, солдатик один суицид совершил, — начал рассказ Флор. — Сходил в увольнение, узнал о неверности девушки, вернулся и ночью в туалете повесился...

— К чему Вы это рассказываете? — перебила Гера старика.

— К тому, милая Гертрудочка, что человек — существо непредсказуемое: я этого солдата считал очень стрессоустойчивым, — назидательно пояснил Флор.

— Отец выставил на продажу Синичкино, — сменил тему Радмир.

— Знаю и подумываю о том, чтобы купить постоялый двор, — немного помолчав, ответил Самуил Яковлевич.

— Вас не смущает то, что здесь умерло шесть человек? — уточнила Гертруда.

— Меня тяжело чем-то смутить, — усмехнулся Самуил Флор, и Гера вспомнила вчерашнее предположение Павловского о том, что Самуил Яковлевич причастен к смертям постояльцев. Теперь эта идея не казалась Гертруде нелепой.

До конца завтрака она, не обронив ни слова, слушала разговор Радмира и Самуила Флора о финансовых вложениях в рисковые проекты.

Возвращаясь в комнату, Гера застала возле своей двери горничную, невысокую русоволосую девушку в чёрном-платье униформе.

— Ты хочешь прибрать у меня? — спросила Гертруда.

— Да, — закивала головой горничная, почему-то испугавшись Геры.

Гертруда открыла дверь в комнату:

— У меня чистые полотенца закончились.

— Сейчас принесу, — тихо ответила горничная.

— Тебя ведь Таней зовут? — Гертруда вспомнила, как вторая горничная прошлым утром обращалась к подруге.

— Да, — ещё тише ответила горничная.

— Давай так, Танюша, ты придёшь с уборкой и принесёшь полотенца часика через два, — предложила Гера, — а сейчас я поработаю немного.

Таня, согласно кивнув, поспешно ушла на первый этаж.

Гертруда вошла в комнату, чтобы начать изучение содержимого жестяной коробки, но в дверь постучали.

На пороге стоял Павловский.

— Наша вчерашняя велопрогулка не состоялась по независящим от нас причинам. Может сегодня покатаемся? — улыбнулся он.

— Не сейчас, Юра. Хочу заняться сортировкой бумаг бабушки.

— Ясно. Извини, что побеспокоил, — кивнул Юрий и двинулся прочь от двери.

— Давай часа в три дня! — предложила ему в спину Гертруда, почувствовав, что Юрий обиделся второму подряд отказу.

— Договорились! — Павловский обернулся и улыбнулся.

Гера вернулась в комнату. Час она внимательно вчитывалась в бумаги и сортировала их, но бессонная ночь давала о себе знать: глаза слипались. Гертруда сложила все бумаги назад в жестяную коробку, поставила коробку на прикроватную тумбу, сама легла в кровать и мгновенно уснула. Она спала крепким сном без сновидений и проснулась только тогда, когда Виолетта в час дня постучала в дверь комнаты, чтобы позвать Геру на обед.

— Что ты ночью делала? — возмущалась Виолетта, спускаясь в столовую.

— Не могла уснуть, — Гера не хотела рассказывать Виолетте о кошмарах.

Девушки прошли мимо стойки администратора, поприветствовали Радмира, который что-то изучал на экране монитора компьютера, вошли в столовую и Виолетта недовольно прошептала:

— Неудачное время мы выбрали для обеда.

Гертруда прекрасно поняла её недовольство: Самуил Яковлевич Флор с видимым наслаждением поглощал суп за столиком у окна.

— Девчата, присоединяйтесь ко мне! Сегодня наша повар превзошла саму себя! Рассольник — изумительный! — дружелюбно воскликнул старик.

Гера и Виолетта расстроенно переглянулись и, наполнив тарелки наваристым супом, обречённо двинулись к столику у окна.

— Я два часа назад разговаривал с супругом повара. Он сказал, что диагноз врача скорой помощи подтвердился: бедная Натаниэла умерла от инфаркта. Это так печально: легла спать и не проснулась, — разглагольствовал Флор. — Наша жизнь, девоньки, очень короткая. Оглянуться не успеете, как подкрадётся старость. Мне кажется, что ещё вчера я, выпускник военного училища, пришёл в десантные войска, а уже всё: седой, больной...

— Не наговаривайте на себя, Самуил Яковлевич, — Виолетта окинула Флора придирчивым взглядом. — Вы ещё очень даже интересный мужчина.

— Нет, Виолетточка. Сдаю я позиции. Ноги болят, сердечко пошаливает. На смерть стал остро реагировать, хотя раньше не замечал за собой такого, — Флор встал из-за стола и посмотрел на кофемашину, стоявшую в углу столовой. — Очень кофе хочется, но, пожалуй, воздержусь. Может позже. Сейчас пойду к себе и отдохну в компании хорошей книги.

— Что читаете? — поинтересовалась Гертруда.

— Перечитываю Джека Лондона. Потянуло, знаете ли, на классику. Вчера закончил "Маленькую хозяйку большого дома," а сегодня сопереживаю героям повести "Белый Клык." Кстати, вы знали, что Джек Лондон умер на сорок первом году жизни от передозировки морфия?

— Нет, — хором ответили Гера и Виолетта.