Посторонним В, или Земля закрыта для посещений

– Ну… мы поплыли… в смысле пошли в «Лебединое озеро»! – выпалил Ламар. – Не поминайте бабами… Балетными, то есть.

Мужчины подскочили, поцеловали нас, у меня аж колени подкосились, когда Ярхар впился губами в губы.

– Должен же я запомнить ощущения как мужчина. Еще до того, как перестану чувствовать себя таковым! – произнес он, пока я еще словно в тумане наблюдала как варвары возвращаются за кулисы.

Эйлегар поднял руку – и зал стих. Казалось – пролети муха, покажется – вертолет пронесся по воздуху.

Но долгой тишины на Спецфаке не могло быть, в принципе.

Грянула музыка. Слася заскочила на сцену в сальто и спряталась за занавесом.

И… началось представление.

Вначале по сцене гарцевали лебеди. Именно гарцевали, ибо танец маленьких лебедей больше походил на конный парад, с которого сбежали все всадники. Свалились с лошадей от смеха, по всей видимости.

Затем из-за кулис выскочили наши мужчины.

Казалось, пять пьяных викингов внезапно проснулись в будущем, в костюмах артистов балета. И вот несчастные воинственные скандинавы в ужасе носятся и пытаются понять – как все это случилось, что делать и как избежать позора.

По дороге сшибают деревья, в роли которых выступают студенты и преподаватели всех рас. Танцоры валятся, словно из цветущих дубов и берез мгновенно превратились в дрова.

Хохот публики заглушал даже музыку. Но многие схватились за животы, когда в роли черного лебедя вышла… Нальяда Зерташ. В наказание за пожар в лаборатории, видимо…

Истла принялась бегать за Ярхаром по всей сцене, одновременно пытаясь удержаться на носочках и взмахивать ногами. Вскоре выяснилось, что мозг девушки справляется с этой задачей ничуть не лучше, чем с физикой. Зато оставшиеся деревья дополнили музыку забористой руганью.

– А это наш суровый перекрестный реп! – пояснил недогадливым Эйлегар, что выступал в роли комментатора. Смело могу заявить – наш любимый ректор посрамил всех комментаторов футбольных матчей и артистов шоу Петросяна.

Но тут появилась Слася в роли белого лебедя.

И Эйлегар продолжил стендап шоу.

«А вот правильная трактовка балета. Белый лебедь, оскорбленный дальтонизмом принца, пытается выбить тому глаз или отбить самое ценное… А, может, он хочет таким древним способом вернуть парню нормальное видение цвета? Выковыряв глаза и вставив новые?»

«Та-ак! По-моему, черный лебедь у нас слишком низко летает. К дождю… из деревьев».

«Последние дубы спасаются от лебедей за кулисами. Да-а-а! Все же нет ничего страшнее женской ревности и соперничества!»

«Держитесь ребята! Скоро все закончится! Еще несколько пинков, ударов – и балет придет к финалу! Вы мужчины, в конце концов! Сложно помнить об этом в лосинах и на пуантах! Но есть я, и я не дам вам забыть, кто вы такие на самом-то деле!»

Шоу получилось знатным.

А завершилось совсем неожиданно. Мужчины спрыгнули со сцены под комментарий Эйлегара: «Все! Не выдержал наш брат лебединой верности!»

Слася с Нальядой столкнулись в прыжке, прямо в воздухе, мрагулка удачно приземлилась на ноги и, кажется, машинально поймала… истлу.

«Все же нет ничего загадочней и страшней истинно женской дружбы! – послышался комментарий Эйлегара. – Хорошо, что принц уже успел скрыться… Такие девушки точно не оставили бы ему шанса… изменить им с кем-то еще».

Тем временем, Слася сбежала за кулисы, унося с собой Нальяду, а затем вернулась одна и зычно крикнула:

– Лама-ар!

Одновременно наши мужчины ловко подхватили нас на руки и каким-то невероятным образом запрыгнули обратно на сцену, высотой с человека.

– Хотела ба… балеруна, станцуешь с ним! – провозгласил Ярхар, а остальные скандры поддакнули.

Грянула сальса.

И начались настоящие танцы. Я не ожидала, что Ярхар так здорово ведет и так невероятно двигается. Но он опять удивил. Вел, подкидывал в поддержках, ловил и умудрялся лавировать между остальными парами. А ведь это удавалось далеко не всем!

В какой-то момент сальсы – роковой момент, я бы сказала – Слася решила положить ногу на плечо Ламару. Доктор Шок уклонился как от удара, видимо, машинально – после исполнения благоверной партии лебедя и оба рухнули на пол.

Последовал комментарий Эйлегара: «А интересная вариация из любимой эротической литературы нашей мадам Вольк-Мастгури! Кто выжил сразу сможет приступить к самому главному. К лечению того, кто пострадал».

Сальса с Ярхаром стала самым ярким моим танцевальным впечатлением.

Он вел так, что я не чувствовала ног, кружил так, что я ощущала себя лебедем. Не черным и не белым – настоящим. Птицей, свободной и легкой.

Я наслаждалась танцем с Ярхаром и понимала слова Гульнары «Да все эти варвары умеют! Только мастерски прикидываются!»

Впрочем, мне было все равно. Первое испытание варвар выдержал.

С честью, с синяками и со мной на пару.

Следующее состояло в том, чтобы посмотреть балет «Рубины» в исполнении наших студентов и не умереть от смеха. У меня живот сводило коликами, а прекратить хохотать не удавалось.