Посторонним вход воспрещён

– Ну, не так всё мрачно, дражайший Вильгельм Евграфыч! – дядя Юля ободряюще потрепал историка по руке. – Кроме фундаментальных исследований, вашим учёным – и теоретикам и прикладникам – предстоит уйма работы по переосмыслению полученных знаний и практическому применению. Так что, если не физики-теоретики, то уж прикладники и технологи у России точно будут самые передовые. Что до теории – вашим учёным открывается совершенно новое поле для деятельности. И там, возможно, лежат такие пласты открытий, что наши академики удавились бы от зависти. Работы на этом поле хватит и российским учёным, и Эйнштейну, которому у вас едва исполнилось девять лет, и трёхлетнему датскому мальчику по имени Нильс Бор, и не рождённым ещё Ферми и Паули, и многим другим. Шутка сказать – новое, невероятное направление в науке! Да что там… совершенно новый взгляд на природу Вселенной, о котором у нас пока могут только мечтать!

Он подбросил на ладони пакетик с тёмными бусинками.

– Нам очень не хватало специалиста вашего профиля, Александр. – дядя Юля перехватил осциллограф поудобнее. – А то я не слишком разбираюсь в этих… э-э-э… компьютерных штучках.

Шурик кивнул. Прибор, как и его владелец, был настоящим динозавром – штампованный алюминиевый корпус, бакелитовые рукоятки, латунные ободки стеклянных, со стрелками, шкал. И, разумеется, никаких выходов для подключения цифрового оборудования.

– Да уж, Юлий Алексеич… – он поставил тяжеленную коробку на перила и посторонился, пропуская старика. – Вы простите, но когда я увидел, что вы приобрели – не знал, то ли плакать, то ли смеяться! Эти ноутбуки года через три, самое позднее, выйдут из строя. И всё – такое барахло даже не чинят, дешевле новый купить. А там? Я ведь так понимаю, что они будут использоваться весьма интенсивно?

– Где же вы раньше были? – старик развёл руками, признавая свою ошибку. – А теперь – ни денег лишних, ни времени…

Барахла было много. Нет – ОЧЕНЬ много. Весь вчерашний вечер он перетаскивали его из квартиры старика в машину, а потом снова разгружали – уже здесь, на улице Казакова. Алисе что, вильнула хвостом – «Шурик, миленький, помоги дяде Юле, а то у меня уйма дел, опять всю ночь не спать…» – и ускакала. А он отдувается: старик заявил, что ему понадобится всё, до последнего винтика – старые приборы, мотки проводов, паяльники, инструменты. И книги: неподъёмные коробки с ними уже успели отмотать грузчику-добровольцу руки.

Шурик почесал щёку и взгромоздил на плечо очередную тару, перевязанную бечёвкой. У доисторического старикана не нашлось даже упаковочного скотча…

– Так вы, молодой человек, тоже хотите попасть на ту сторону? – спросил дядя Юля. – Что ж, там для вас найдётся занятие, грамотные компьютерные специалисты у наших друзей в дефиците.

После вчерашнего объяснения с Алисой, после знакомства с гостями из будущего, Шурик пребывал, как в тумане. Безобидные, чудаковатые затеи журналистки – почему бы не подыграть симпатичной девушке, глядишь, и наладится тесный контакт? – обернулись поразительной историей. «Червоточина» между мирами, тоннель в прошлое… Шурик был не чужд фантастики, но когда сюжеты книг оживают вот так, на глазах – да кто в это поверит, скажите на милость? Разум, впрочем, подсказывал, что никто не станет затевать такую мистификацию, чтобы задурить голову скромному айтишнику, с которого-то и взять особо нечего. И тот же разум, напоминая о бритве Оккама, твердил, что любая, самая бредовая, самая неправдоподобная мистификация всё равно будет правдоподобнее такого…

Он позвонил Алисе только для того, чтобы предупредить о визите следователя – или оперативника, кто их разберёт? Молодой, вежливый парень явился к нему на работу и битых полчаса расспрашивал о новой знакомой. И удалился, обогатившись ворохом знаний о реконструкции, конях, Ахтырском гусарском полке и прочих, безусловно, интересных вещах. А Шурик набрал номер Алисы, чтобы сообщить о подозрительном интересе органов к её персоне. Не по телефону, разумеется, они договорились встретиться в «Му-Му» на Мясницкой. Молодой человек ясно дал понять, что рассчитывает получить внятные объяснения – в конце концов, его знакомыми не каждый день интересуется полиция. А если припомнить эксперименты с рамкой на улице Казакова…

Вот и получил… объяснения!

И теперь он ворочает коробки с техническим хламом, стопки справочников и учебников, которым, если верить этому сухонькому, язвительному деду, предстоит отправиться на сто тридцать лет в прошлое. Бред…

Шурик помотал головой. Нет, дядя Юля решительно не желал превращаться в галлюцинацию. Никуда не девались так же и древний осциллограф, и стопка картонных коробок. Если всё это мистификация, то в худшем случае, предстоит на несколько секунд почувствовать себя кретином: скажем, он соберётся входить в эту их «червоточину», а все вокруг захлопают в ладоши и, идиотски захихикают: «Повёлся, повёлся!» Только почему-то в такой вариант не очень верится – уж очень сильно оттягивает руки коробка с книгами. И очень уж толстый слой пыли на панели старого осциллографа…