Постовой

– Дима, я не могу так часто объедать твою маму, я слишком стеснительный для этого. Так вот, в конце лабаза, в предпоследней комнате слева что-то лежит, что-то ценное.

– Ты не посмотрел?

– Нет, там лесочка была натянута поперек, может быть, еще какие сигналки стояли, я решил не рисковать. Я думаю, что кто-то сегодня сюда придет и что-нибудь ценное положит.

– Кто-то придет?

– Мне кажется, что самое ценное они сразу забирают, а что попроще и потяжелее, типа хрусталя, несут сюда.

– И что ты хочешь?

– Там стены глухие, если мы их далеко от выхода прихватим, они никуда не денутся.

– И что, вот так прямо сидеть будем все время?

– Блин, ну если будем ходить по маршруту, их упустим, а если они нас издалека увидят, то вообще сюда не подойдут.

– А если на территории кража будет?

– Риск примерно пятьдесят на пятьдесят. Если будет кража на нашей территории, то они или принесут сюда хабар, или не принесут. Если принесут – утром мы будем молодцы, а если не принесут, то утром мы выхватим нехилый пендель от командира.

– Ну ладно, уговорил. Давай сделаем, как ты придумал. – Дима делал вид, что мой план ему не нравится, но я видел, что он притворяется.

Погуляв полтора часа по центральным улицам, мы засели в густых кустах напротив лабаза. Через полчаса все мое тело затекло, очень хотелось почесаться, высморкаться, прокашляться. Наверное, я никогда не смог бы стать снайпером, которые, как пишут в книгах, лежали в засаде сутками, замерев недвижимыми деревянными бревнами и даже «ходили» под себя. У меня характер не такого склада, без движения долго лежать я не смогу. Хорошо, что уже комаров нет, а то бы попили бы они кровушки нашей. Минут через тридцать Дима толкнул меня, мол – смотри. По дорожке мимо лабаза шустрил кто-то, облаченный во все темное. Видно было очень плохо, так как уличные фонари в городе отключают ровно в час ночи, а не спящих в столь позднее время окон было откровенно мало. Напротив темного провала ворот склада фигура остановилась, низко присела и стала тщательно завязывать шнурки, ну или делать вид, что их завязывает, при этом старательно вертя головой. Потом человек прошел метров на пятьдесят вперед, внезапно остановился и вернулся в обратную сторону. Через пару минут темная фигура вновь появилась в нашем поле зрения, на этот раз с ней было еще два каких-то типа, каждый нес в руках или на плече большую спортивную сумку. Люди по одному скрывались в абсолютной темноте дверного проема лабаза. Дима попытался встать, я с трудом успел удержать его, зло зашептав:

– Сиди. Пусть они туда пройдут, вещи начнут распаковывать, минут через пять пойдем, а то через окошки успеют выскочить.

Мы медленно и осторожно двинулись к воротам, сунули туда головы, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Впереди, в сплошной мгле мелькало слабенькое световое пятно. Я включил свой фонарь и стал, светя под ноги, двигаться по все тем же кирпичикам. Когда до нашей цели – предпоследней комнаты слева, оставалось пройти буквально десять шагов, из темного проема высунулась чья-то голова:

– Атас! Менты, бля!

Отчаянный вопль сливается с хлопками моего стартового пистолета, звук детонации капсюлей Жевело многократно усиливает мечущееся между стен эхо, а в довершение начавшегося бедлама солидно грохнул Димин «макаров», а звук рикошетирующей от вековых кирпичных стен свинцовой пули спутать ни с чем невозможно. Тело впереди мгновенно сложилось, раскинув руки в стороны и распластавшись на острых кирпичах. У меня в испуге екает сердце, но через мгновение заложенными от грохота ушами я различаю крик, несущийся от пола: «Не стреляй, бля… Не стреляй». Крикнув упавшей на пол фигуре: «Лежать, с-сука, не вставай!», мы вломились кладовую.

Интерлюдия

«Секретно»

В трех экз.

1 – В адрес

2 – В ЛД

3 – В УУР УВД НСО

Начальнику Дорожного РОВД

полковнику милиции Дронову О. В.

Довожу до вашего сведения, что оперативным отделом было перехвачено сообщение от арестованного вашим отделом Кузякина Евгения Михайловича, 1969 г. р., ст. 144 ч. 3 УК РСФСР на волю следующего содержания:

«Манюня радость моя с воровским приветом с кичи. Приняли нас опера с хабаром у нашей нычки кто-то сдал. Про делюги не спрашивают по вещам все видят пятерик корячится За цацки твои не спросили носи смело бырыга должен мне два куска пусть отдаст сама не ходи он прет всех во все щели пошли зему скажи мне грев нужен дачку собери знаешь что

Кузя»