Постовой

Мы переглянулись и пожали плечами. Такие разговоры – часть нашей повседневной работы. Очень часто люди не хотят разговаривать с милицией при свидетелях, но желание поделиться сокровенным душит их изнутри. И заранее нельзя сказать, о чем будет такой разговор. То ли о том, что сосед Васька – алкаш, не хочет работать, и при Сталине его бы уже давно прислонили к стенке… То ли тема разговора будет о чем-то более серьезном, а может быть, что все сведется к банальной политике и выступлению академика Сахарова в телевизоре. Пожилые люди тотально одиноки и абсолютно непредсказуемы в выборе темы для разговора. Но приходится терпеть и делать заинтересованное лицо, периодически понимающе кивать головой и утвердительно угукать.

– Ведите, а мы за вами, – улыбнулся я.

Мужчина, еще раз оглядев окрестности, запустил нас во двор, после чего задвинул ворота и накинул на них цепочку:

– Проходите в сторожку, пожалуйста.

Сторож обитал в большом бытовом помещении, которое примыкало к одноэтажному складу с солидной черной табличкой на воротах: «Склад номер три ПО “СоюзСнабПромСбытТрест”». В просторном помещении меня поразила почти стерильная чистота. Недавно вымытый линолеум влажно поблескивал, на пороге лежал половичок, топчан в углу был аккуратно застелен синим казенным одеялом, из-под которого выглядывал краешек подушки с белоснежной наволочкой. Посреди сторожки стоял большой стол, застеленный новой клетчатой клеенкой, на деревянной подставке была установлена почти новая электроплитка с открытой спиралью, на которую был водружен большой металлический чайник.

– Руки мойте и присаживайтесь. – Гостеприимный хозяин взмахом руки показал на аккуратный рукомойник с половинкой куска серого хозяйственного мыла и свежим вафельным полотенцем: – У меня как раз чайник вскипел. Чай у меня хороший, индийский.

– Я не откажусь, наливайте!

Дима, в глубине души уже уплетающий мамины котлеты, обреченно кивнул головой. Сторож выставил перед нами миску сушек с застывшими крупицами соли на румяных бочках и две чашки, к моему удивлению, целых, без отбитых ручек, щербин и даже с тщательно вымытым от разводов коричневого налета дном. Выпив по глотку действительно хорошего чая и сжевав из вежливости одну сушку на двоих, мы выжидательно уставились на хозяина. По его вытянутому лицу, над которым высилась шикарная шевелюра цвета перца с солью, пробежала тень нерешительности, разговор пришлось начинать мне.

– Вас как, простите, зовут?

– Павел Афанасьевич Кудюмов.

– Здорово, я тоже Павел, ваш тезка. А это Дмитрий. Вы нам что-то хотели рассказать, Павел Афанасьевич?

– Да, и рассказать, и показать. Вы пейте чай, пожалуйста, а потом чуть-чуть пройдемся. Я здесь по две смены работаю подряд, а через двое суток меня сменщик сменяет на одни сутки. На складе обычно тихо, люди почти не появляются. Товары завозят раз в неделю, по понедельникам, а вывозят по сводным заявкам по четвергам, в остальные дни обычно никого не бывает, скучно здесь и тихо. Мне кажется, что у меня, как у узника замка Иф, – мужчина кивнул в сторону маленького черно-белого телевизора, стоящего на небольшом холодильнике «Бирюса», – уже от тишины слух стал лучше, особенно по ночам, каждую мышь на улице слышу. Пару недель назад, ночью, я услышал, как за стенкой чем-то шуршат и брякают. Я вышел, послушал, посмотрел. Оказалось, что брякает не у меня, а за забором, там, где лабаз заброшенный, еще дореволюционный. Зачем и чем шуршит, непонятно, ко мне вроде не лезут, но опаску я имею. Все-таки один здесь ночью сижу, да и материальная ответственность на мне. А на складах много чего разного бывает. Там забор невысокий и ко мне, на склад, можно под крышей подлезть, если аккуратно стекло выставить. Я в ваш отдел звонил, сказали, что приедут и проверят, но я никого не видел. Вот, решил к вам обратиться – может быть, сходите, ребята, посмотрите, меня, старика успокоите.

– Отчего не сходить, сходим.

– Если зайдете, потом расскажете, что вы там найдете?

– Я, Павел Афанасьевич, что сегодня мы туда зайдем, не обещаю, но зайдем обязательно. Спасибо за сигнал, мы отсюда не исчезнем, разберемся, что там за мыши завелись.

– Вы заходите, ребята. Я человек одинокий, мне тут скучно, а так хоть с живой душой поговорить, чаю всегда налью, вон сушки у меня тоже всегда есть, заходите, не стесняйтесь.

– Спасибо за приглашение, Павел Афанасьевич. Думаю, что будем к вам заходить, всего хорошего, закрывайте за нами свои ворота.

– Что думаешь, Дима?

– Ничего не думаю, я жрать хочу, – Дима Ломов, как человек высокий и худой, был нетерпим к чувству голода и всей душой уже был на ужине.

– Ну ладно, дорогой, давай, пока. Через полтора часа на этом же месте. – Мой товарищ упругой походкой ринулся подземному переходу, а я неспешно пошел обратно.