Пострадавшая магия

— Они хотят держаться в стороне? — сказал Марк, тон показывал, что у него был опыт с таким отношением.

— Они даже слушать об этом не хотят, — она вздохнула. — Забавно, как борьба с одними предубеждениями не защищает от участия в других. Мои родители мало знают о ситуации с магией, хотя, насколько мы знаем, их могли проверить на магию, будь они моложе, когда Конфед проверял при Разоблачении.

Мне это казалось маловероятным. Конфед проверял только ребят от шестнадцати и младше, потому что связь с магией обычно проявлялась до достижения пубертатного возраста. Нынче Конфед проверял всех новорожденных, чтобы сразу записать их и раньше начать обучать талантливых.

Но я не видел смысла указывать на это, просто изобразил сочувствие на лице.

— Надеюсь, они одумаются.

Она пожала плечами.

— Посмотрим. Я сообщу Луису, что мы надумали. Если будет слышно что-то от Эри, передай мне, хорошо?

— Конечно.

Мы впятером вышли из кафе в прохладный и серый ноябрь. Марк и Флойд ушли пешком — мы встречались в Куинс, потому что это был самый удобный район для них с Тамарой. Ноэми помахала такси. Тамара коснулась моей руки, чтобы задержать.

— Все в порядке? — спросил я. Что она хотела сказать без остальных? Я куда-то влез? Такое уже бывало.

Она криво улыбнулась.

— Наверное. Я хотела поблагодарить тебя за то, что выступил на прошлой неделе. Знаю, там быть непросто. Но ты можешь поделиться с людьми полезным. И ты умеешь говорить с людьми, а у нас это уже половина успеха. Я рада, что ты на нашей стороне из-за этого и потому что, хоть ты юн, толпа старой магии послушает одного из своих охотнее, чем других.

Мое лицо пылало.

— Я не хотел… не думаю, что я…

— Эй, — Тамара подняла руку. — Все хорошо. Я не хотела ругать, это просто факт. Я вижу, что ты хочешь добра. Потому хотела тебе напомнить на будущее, потому что неизвестно, куда оно приведет нас: слушай людей, за которых ты говоришь. Нужно слушать, если ты хочешь бороться за всех, а не за одного себя.

— Логично, — сказал я, щеки еще пылали, но мне нравился этот дискомфорт, ее слова задели меня. — Я остался в Лиге не ради только своей выгоды.

— Я так о тебе и не думала, Финн, — сказала она, помахала и пошла прочь. — Ты хороший. Оставайся таким, хорошо?

Я стоял перед кафе еще миг, ветер остужал мое лицо. Мои родители ждали, что меня не будет еще пару часов. Может, прогулка к станции пойдет мне на пользу.

Волнение от встречи, ощущение, как соединяются кусочки протеста, утихли от тревоги, что не была связана со словами Тамары. Она была связана с тем, что я был ребенком старой магии.

Я должен быть с остальными у колледжа. Я не мог организовать все, а потом бросить их в самый ответственный момент. Какими были шансы, что ребята из Академии не заметят меня и не прокомментируют? Все могло произойти.

Не страшно, если бы просто узнали, ведь все могли понимать, что я был в Академии, после того, что я рассказал им, но могла всплыть правда о моей семье. Члены Лини приняли меня как неудачника старой магии. Я не знал, принял бы они Локвуда, пока другой Локвуд был среди десятки Круга.

Даже если бы они приняли меня, Эри и ее поддержка стали бы давить на меня при любой возможности.

Нет, лучше оставаться отчасти анонимным, лучше для Лиги и моей семьи. Я мог так помочь. Если я буду оставаться в толпе, опустив голову, может, меня не заметят.

Я замер на углу, решая, куда идти. Голос шепнул у моего уха. Такой знакомый, что сердце перевернулось.

— Финн.

Я развернулся. Пара, проходящая меня, странно посмотрела на меня. Рядом никого не было. Как… Что…

— Финн, — снова шепот. — Перейди улицу и шагай на восток. Магазин с бумагой на витрине.

Магия доносила до меня ее голос. Я чуть не споткнулся о свои ноги, так спешил перейти улицу. Я заметил магазин с газетами на витрине, желтая вывеска треснула посередине. Когда я был в нескольких шагах, грязная дверь приоткрылась. Лицо, что было во многих обрывках моих воспоминаний, появилось из теней.

Она была тут. Правда. Девушка из моих воспоминаний, которую я так долго искал. Ее карие глаза смотрели на меня, настороженные, как всегда, но она улыбнулась. Кулон-солнце, что был с ней на экзамене, сиял ниже воротника ее бордового свитера.

Она отошла, пропуская меня. Мои ноги понесли меня без приказа мозга. Мысли кипели. А потом я оказался среди пыльных полок перед ней.

— Укротительница дракона, — сказал я. Прохрипел. Я думал, когда найду ее, что буду собранным, сильным, какой всегда была она. Все это не сбылось.

Я потянулся к ней, она шагнула ко мне, и я с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее крепче, чем она меня. Я опустил голову к ней, судорожно выдохнул. Сладкий запах ее темных волос заполнил мои легкие.

Она вернулась. Была тут. Она была в порядке. Ничто, даже Национальная защита, не сломало ее.

— Прости, что так скрытно, — прошептала она в мое плечо. То, что она не спешила отпускать меня, как я ее, прогоняло мое смущение. — Я не знаю, насколько за мной следят, я не знала, как отнесутся к нашей встрече.