Пострадавшая магия

Полиция ерзала у двери, все больше протестующих появлялось на улице. Масса тел тянулась дальше от здания. Я поднялся на пару ступеней, оказался за Луисом, чтобы лучше видеть протест.

Еще несколько машин полиции стояло как можно ближе к краю толпы. Другие машины — серые и белые — появились неподалеку. Оттуда вышли фигуры в форме стражи Конфеда. Даже они были потрясены нашим количеством.

В здании стражи еще больше, но они задержались за дверями, возводили защиту, чтобы мы не ворвались.

Я повысил голос, скандируя со всеми. Тамара хлопала в ладоши рядом со мной, чтобы было громче, и чтобы рассеять чары стражи. Волна звука разошлась над толпой.

— Выходите! — хлоп. — Мы хотим Круг, — хлоп. — Покажитесь, — хлоп. — Мы хотим Круг.

Полиция и стражи-маги двигались по краям толпы, но не мешали. Некоторые из них спорили, каждая сторона винила другую в том, что ситуация вышла из-под контроля.

Мы кричали снова и снова. Несмотря на солнце и близость тел, зимний холод пробирался в тело. Мои щеки болели от ветра, ладони — от хлопков. Я охрип.

Никого не было видно за дверями. Круг выжидал.

Зная дядю, я понимал, что они могли выжидать долго. Они могли запереться там на неделю, чтобы показать свое презрение к нам.

Я ощутил покалывание на челюсти, словно задели пальцы. Это было слишком тепло для ветра. Я повернул голову и сразу нашел ее взглядом.

Рочио стояла на улице возле толпы. За ней стояла напряженная женщина, хмурилась, словно охраняла ее, но Рочио улыбнулась, поймав мой взгляд. Она кивнула, и я знал, что она пришла сообщить, что справилась со своей миссией.

Я улыбнулся в ответ, хоть сердце чуть сжалось. Моя миссия разваливалась на ее глазах. Но не страшно. Одной победы в день хватит.

Я не мог сдаться. В прошлый раз я смог повлиять, потому что она дала мне силы. В этот раз…

В этот раз у меня была сила, которой не было у нее, да? Я не хотел использовать фамилию, но она была моей. Даже Тамара говорила, что статус старой магии был хорошим шансом помочь Лиге. Так почему я не использовал его?

Я не мог говорить за всех, но я мог сделать так, чтобы нас услышали.

С грохочущим сердцем я запрыгнул на последние ступени у двери. Луис кивнул, пропуская меня. Один из полицейских вытянул руку, преграждая путь.

— Почему я не могу войти? — осведомился я как можно громче. — Вы не знаете, кто я? Мой двоюродный дядя — Реймонд Локвуд, и он сидит там с его Кругом. Если он не выйдет сюда и не поговорит со мной и моими друзьями, мы пойдем к нему.

Люди неподалеку притихли. Когда я закончил, они завопили.

Копы ерзали, но оставались между мной и дверью.

— Никто не войдет, — сказал один.

— Я имею право войти, — сказал я, когда люди притихли. — Мой дядя и прадед служили Кругу. Мой отец работает там. Впустите или ведите Круг сюда!

Я прокричал последние слова, грудь сдавило. Но рев толпы за мной убрал эти оковы волной звука. Новые крики зазвучали в воздухе:

— Впустите или ведите их! Впустите или ведите их!

Камеры снимали и щелкали. Репортеры делали записи. Я упрямо смотрел на полицейского перед собой, и он глядел в ответ с напряженной позой. Это оставалось противостоянием.

Одно движение, и я потянулся к ручке за ним.

Я заметил удар за миг до его попадания. Если бы я хотел, то мог бы уклониться или отразить удар. Но я не стал. Я приготовился к грядущей боли, и чтобы все увидели происходящее.

Дубинка копа попала мне по голове. Я прикусил язык, отшатнувшись. Мои ноги поскользнулись. Ладони поймали меня, удержали на лестнице.

Я медленно выпрямился, прижал ладонь к виску — не к той стороне, где была метка. Кровь покрыла мои пальцы. Медный вкус ощущался во рту. Голова гудела, но я улыбался внутри.

Репортеры увидели это? Стража, призванная Кругом, ударила по невооруженному члену одной из выдающихся семей Конфедерации, просто пытающегося войти в здание, где работал его отец.

Я шагнул вперед, и офицер напрягся.

— Не смей, — сказал он.

Крики хлынули на меня, сотни голосов подхватили:

— Впустите или ведите их!

— Я имею право пройти туда, — сказал я. — Вы не можете мне помешать.

Рану на виске жгло от холода. Я сделал шаг, готовый броситься к входу. Рука копа дрогнула. А потом, как по волшебству, дверь открылась.

Я увидел дядю Реймонда. Он выглядел ужасно яростно. Рядом с ним стояли мужчина и женщина из Круга. Стража Конфеда обступила их полукругом.

— Это прекратится сейчас, — прошипел дядя. Мужчина с ним посмотрел на толпу, потрясенно раскрыл рот. Протестующие завопили при виде них.

Я вытер кровь со лба ладонью, выдерживая взгляд дяди Реймонда.

— Выходите и поговорите с нами. Выслушайте нас. Мы не уйдем, как бы вы ни хотели игнорировать нас.

— Можно обсудить, — сказала женщина. — Но не так. Спуститесь, и мы подумаем, что делать.

— Не пойдет, — я махнул Луису и Тамаре за собой. — Вы выйдете сюда и посмотрите людям во главе протеста в глаза. Вы обсудите изменения политики там, где вас все услышат. И это снимут.

— Ты не понимаешь, что не можешь давить тут, — рявкнул дядя Реймонд, словно я не вытащил его из его кабинета к двери.

Я криво улыбнулся. Он многого не знал обо мне.