Постсоветский мавзолей прошлого. Истории времен Путина

В этой статье можно обнаружить почти все приемы, которые авторитарные и тоталитарные режимы, особенно популистского свойства, используют против недовольных интеллектуалов. Интеллектуалов обвиняют в интеллектуальной несамостоятельности (и даже в воровстве), вкупе с преклонением перед Заграницей. Они виноваты в том, что тратят народные деньги на свои ненужные и опасные прихоти. Наконец, они слишком вознеслись, чтобы понять чаяния простого народа. Оттого им надо указать на их истинное место. У Сталина и Гитлера истинным местом для недовольных умников была камера смертника или лагерь, у режимов помягче – либо смехотворная, оскорбительная работа, либо унизительная бедность и голод. В подобной практике примечательно сочетание национализма, ксенофобии, показного народолюбия и в то же время «денежной», «экономической», даже «рыночной» риторики. Борхес плохой патриот. Борхес безродный космополит. Борхес, возможно, жулик. Борхес заперся в башню из слоновой кости. На Борхеса непонятно зачем уходят народные деньги. Соответственно, следует навести порядок, дисциплину и экономическую целесообразность. Ну и наказать Борхеса для вразумления прочих – несильно. Пошутим над ним – пусть этот слепой чудак будет у нас присматривать за курами. Курам на смех. Ха-ха. Ну а не захочет, что же, мы тут ни при чем. У нас ест только тот, кто работает.

От Жданова до Мединского, от Мао до любого нынешнего европейского националиста у власти – все они рассуждают именно так. Разница в деталях. И здесь, конечно, мы ощущаем несомненный прогресс. Умников – к тому же знающих иностранные языки – не убивают и даже (почти) не сажают. Им отказывают в возможности играть свойственную им социальную роль, не более того. Неприятного режиссера не нужно совсем калечить – достаточно не дать денег на очередной проект, ибо денежки-то народные, а он антинародный. Неприятного писателя можно просто не публиковать в одном из двух-трех крупных (и находящихся под негласным госконтролем) издательств – пусть некрупные его печатают за бесплатно. Посмотрим, как он заговорит, когда не на что будет купить бутылочку любимого дешевого виски «Белая лошадь». Может быть, тогда, в своем новом социальном качестве, за бутылкой традиционной для наших мест водки он попытается понять смысл происходящей на его подслеповатых глазах народной патриотической консервативной революции, а поняв, – отчего бы и нет? – начнет писать как надо? Ну а если не прозреет, то пусть поголодает либо отправляется в свою любимую заграницу.

Эта смесь наглости, подлости и цинизма, как рак, разъедает изнутри общественный организм, о каком бы обществе ни шла речь. Больным оказывается социум, который привыкает, что толпа всегда права – и уж тем более прав тот, кто говорит от имени толпы. Разрушенной оказывается политическая система, ибо, в течение долгих лет прикидываясь «народной», «демократической» и т. д., она вынуждена все больше верить в собственную болтовню, принимая ее уже за чистую монету – ведь что, кроме этой болтовни, даст такой власти возможность оставаться властью? Популистская риторика из инструмента – мол, давайте обманем простаков, это нужно для того, чтобы провести непопулярные реформы, для дела же! – превращается в способ существования и в собственную цель.

Увы, среди пораженных этим раком оказываются и жертвы, те, кто нашел мужество противостоять диктатору, кто, согласно Борхесу, «боролся с печальной рутиной» авторитаризма. На чистую ложь ответить чистой правдой легко. На полуправду – гораздо тяжелее, приходится хитрить и придумывать красивые ловкие ходы. В результате факты оказываются как бы в дымке, теряют очертания, становятся частью общего батального полотна. А иногда перестают быть фактами как таковыми. Вернемся к истории о том, как Хорхе Луису Борхесу предложили стать инспектором по надзору за качеством кур и кроликов на рынке. Версия писателя такова: «В 1946 году к власти пришел президент, чье имя я не хочу называть. Вскоре после этого меня почтили уведомлением, что я получил “повышение” – меня переводят из библиотеки на должность инспектора по торговле птицей и кроликами на городских рынках. Я отправился в мэрию выяснить, что это означает. “Послушайте, – сказал я, – довольно странно, что среди многих сотрудников библиотеки именно меня сочли достойным этой новой должности”. “Что ж, – ответил чиновник, – вы же были сторонником союзников, чего ж вы ожидали?”» История замечательная и, казалось бы, совершенно типическая – см. все написанное здесь выше. Однако есть и другая версия этих событий, кажется более точная. Ее изложил Эдвин Уильямсон в вышедшей в 2004 году книге «Borges. A Life»[27]. Версия эта такова.