Постсоветский мавзолей прошлого. Истории времен Путина

В соцсетях – в основном англоязычных – есть такой жанр. Кто-нибудь вывешивает фотографии из жизни Афганистана, или Ирана, или Ирака, сделанные в тот момент, когда жизнь там была (или казалась) другой, нежели сейчас. То есть лучше. Обычно на этих фотографиях женщины или девочки, европейские прически, короткие платья и юбки; дело происходит обычно либо в школьном классе, либо во дворе университетского кампуса, реже – на автостоянке, в торговом центре и даже в баре или ресторане. Фон подобных снимков представляет собой набор того, что плохие публицисты называют «приметами современности», – учебники, модернистская архитектура и дизайн, автомобили, самолеты, заводские трубы и т. д. Иногда – на самых лучших фото – можно углядеть деталь иного мира, затейливый пуфик, кусок глинобитной стены, башню минарета вдали, даже навьюченного тюками мирного ослика где-нибудь на заднем плане. Эти детали намекают на то, что победительная драма современности, триумф модерна разыгрывается на фоне мира глубоко традиционного, старого и даже отсталого. Да-да, мы имеем право назвать его «отсталым», вот они – приметы прогресса, которые пришли и победили. Так что пусть милая старина тоже поприсутствует, но только в небольшом количестве и в качестве детали, вроде того же ослика, которого обгоняет стайка энергичных черноволосых девушек, будто из итальянского неореалистического фильма 1960-х. Только это совсем не Италия, не «Запад», пусть даже и Южный Запад, это «Восток». И перед нами освобожденные женщины Востока.

Так эти фото были задуманы, сделаны и опубликованы, именно с такими намерениями и идеологической подоплекой. Визуальное воплощение триумфа современного мира над несовременным. Сейчас же, 40–50 лет спустя, те же снимки вывешивают в соцсетях исключительно для того, чтобы продемонстрировать крах современности и ее атрибутов в тех местах, наглядно продемонстрировать всю глубину падения и все могущество победившей там Традиции и Архаики. Как писал Державин, где стол был яств, там гроб стоит. Хиджаб одолел короткие юбки. Шариат низвергнул Академию.

Перед нами пример чистой меланхолии историко-культурного свойства, даже особого рода ностальгии – ностальгии по несвершившемуся будущему. Будущее было совсем рядом, а сейчас в тех краях рыщут мрачные бородатые фанатики и по ходу дела угнетают укутанных в черные одежды женщин. Будущее обещало свершиться здесь, оно было явилось в виде школ, университетов, техники, эмансипации и даже тряпок, которые не постеснялась бы надеть на себя Твигги. Но что-то пошло не так, то ли в 1979-м, когда в Иране произошла исламская революция, а советские вторглись в Афганистан, заставив местное население вспомнить про ислам, то ли даже позже – неизвестно. Главное, что несчастье стряслось и мы имеем то, что имеем. Остается постить старые фото далеких стран и получать сочувствующие комменты от френдов.

В русских соцсетях ту же функцию выполняют советские фото 1960-х, чуть реже – 1970-х. Не все, конечно. Мало кого вдохновит на печальные вздохи меланхолии снимки с военных парадов или с заседаний XXV съезда КПСС. И бытовые фотографии, сделанные в не самых приятных местах тогдашней страны с ее глубоким неустройством, небрежно укрытым за одинаковыми фасадами хрущевок и брежневок, тоже не подходят для таких целей. Но вот толпа вдохновенных физиков, которые спешат на встречу с прекрасным, олицетворенным заглянувшим в Академгородок бардом, или группа серьезных людей в роговых очках, они внимательно разглядывают пробирку, в которой налито что-то темное, или веселые советские дети, покоряющие на байдарках какую-нибудь речушку, – все это вызывает исключительно «эх, было время…». Даже столь сомнительный в рассуждении алчбы по прошлому предмет, как соцстроительство, типовые девяти– и четырнадцатиэтажки, новые микрорайоны, снятые с птичьего полета, сама микрорайонная жизнь с небольшим количеством машин, с выходящими из львовского автобуса номер 32 людьми, с редкими очередями за апельсинами, все то, что наводило тоску на интеллигенцию 1970-х, что запечатлено в десятках книг и фильмов того времени, от трифоновского «Обмена» до кисло-сладкой «Иронии судьбы», – все это также стало объектом ностальгии, переходящей в перманентную меланхолию. Ведь там, где когда-то одиноко стояла «Союзпечать», заселенная непременной тетенькой из бывших учительниц или киоскером с вечной «казбечиной» в уголке рта, там сейчас бог знает что. То ли шаверма, то ли «Мегафон», то ли вообще секс-шоп под загадочной вывеской «Планирование семьи».