Постучи в мою дверь

Словно подчиняясь ее желанию, на стене начала проступать еще одна фреска. Габор… Его красивая мужественная фигура словно возвышалась над всеми остальными. В одной его руке была зажата сабля с длинным изогнутым лезвием. Та самая, которой она поранила руку, чтобы доказать свою невиновность.

На другую была намотана цепь с острыми шипами, похожими на птичьи когти. Рядом с ним стоял незнакомый мужчина. Он склонился над телом… Фиданки! Неужели, Габор уже понял, что она пропала?

Олеся обернулась к демону:

— Эти фрески… они показывают… то, что сейчас происходит?

— Нет, они показывают будущ-щ-щее…

Он проследил за взглядом Олеси и раздраженно ударил лапой по фигуре Габора, оставляя на стене длинные царапины.

— Не жди его… Это будущее можно изменить… И мы его изменим…

Олеся откинула назад влажные от пота волосы и снова посмотрела на фреску. Царапины, словно раны на коже, начали затягиваться.

— Тогда почему это измененное будущее не появляется сразу?

Демон зашипел, позволив своему языку станцевать новый жуткий танец, прямо перед Олесиным лицом:

— А чтобы нас предупредить. Об опас-с-сности…

Но ведь так и есть. Сейчас он расскажет Крампусу о том, что видел на стене, и тот пошлет своих демонов поджидать Габора и второго мужчину. Олеся еще раз взглянула на фреску. Но она, как и остальные, начала тускнеть и через пару секунд совсем исчезла, оставив стену девственно белой.

— Куда они пропали?

Демон не ответил. Он буравил злым взглядом стену и шумно дышал. Алые глаза грозно сверкали. Олеся тоже посмотрела на стену.

Что ж, себя она узнала сразу. Она лежала в кровати Габора. Откинув назад волосы и выгнувшись дугой. Обнаженная. Грудь бесстыдно выставлена напоказ. Соски призывно торчат, а ноги разведены. Между них расположился мужчина. Его голову она притягивала рукой к бедрам. От увиденного стало так жарко, что даже ледяной ветер не смог остудить лихорадку.

Она видела лишь спину мужчину — широкий разворот плеч и красивые выступы лопаток. Длинное русло позвоночника и две впадинки на пояснице. Волосы растрепаны в таком диком беспорядке, что остается только гадать, что такое он творил между ее ног.

Но Олеся ни на секунду не сомневалась в том, что видит Габора. Это точно был он. Его спина, его волосы, золотисто-бронзовый оттенок ЕГО кожи. Длинные и короткие росчерки шрамов. Все его.

Демон задумчиво прошипел:

— Придется занятьс-с-ся им…

Надежда, только что ожившая в сердце, тут же увяла. У них с Габором было будущее. Но чертов демон наверняка воспользуется подсказкой фресок…

— Ступа-а-ай давай…

Он снова толкнула ее, и Олеся заставила себя отвернуться от стены. Нельзя позволить ему уйти. Нельзя дать предупредить остальных.

Если она сейчас развернется и толкнет его, то сможет одолеть. Он не ожидает от нее нападения, а значит, не будет защищаться. А ей всего-то и нужно — нанести удар факелом, а потом поджечь его вонючую шерсть. Но может пострадать и эта идиотка — принцесса. Что же делать?!

Вот бы она тоже могла выпить демонской крови и обрести их силу…

Неожиданно лестница кончилась. Еще одна дверь. На этот раз массивная, добротная. С красивой резьбой. Ворон, распахнувший мощный крылья. На каждом было что-то написано. Вокруг ворона был круг из морд Крампуса.

Демон отодвинул ее в сторону и спокойно провел когтем по ладони. Свалявшуюся шерсть намочили темные густые капли. Демон прижал окровавленную ладонь к одной из маленьких морд и одним движением окрасил бордовым пятном весь круг.

— Гос-с-сподин мой, узнай кровь твоего с-с-слуги и отвори врата в с-с-свою обитель…

Олеся вздрогнула, когда дверь заскрипела и сама собой начала открываться. Вот и все… По ту сторону ее ждет конец. Смерть, насилие, зелье — не важно. Ее душа просто умрет. Без Габора она не сможет. В груди стало так больно, что захотелось взвыть. Закричать. Разодрать чертову грудную клетку, чтобы не ныло, не болело.

Демон шагнул вперед и, дернув за длинную цепь, втащил ее за собой. Олесю окутало запахом моря и мороза. Внутри оказалось холодно и сумрачно. Башня — вот куда ее привели. Круглая просторная башня без крыши. Ветер бешено метался среди мрачных стен, снежинки пьяным хороводом носились за ним, но врезались в стены и оседали на них ледяными кристаллами. Темно-серое небо мрачно наблюдало за происходящим.

Олеся обхватила себя за плечи, пытаясь удержать хоть капельку драгоценного тепла. Она превращалась в ледышку, и, наверное, так было даже лучше — она не сможет чувствовать разрывающего душу отчаяния. Но… но разве не спас ее Габор, когда она вот точно так же оказалась на холодном балконе, испуганная и потерянная?! Нет. Ему нельзя сюда. Ни за что. Он не должен умирать из-за нее.

Может она просто не создана для счастья? Все, что ей позволено — несколько кратких, но до боли прекрасных моментов рядом с любимым мужчиной.

— Явис-с-сь, хозяин… Я привел ее…