Постучи в мою дверь

Но почему-то Олесе совсем не хотелось смеяться. Ее била дрожь настолько сильная, что стучали зубы. Пот выступал на коже и тут же превращался в ледяную корку. Олеся была готова увидеть уродливого монстра, почти свыклась с мыслью, что ее просто растерзают на куски, как всех тех несчастных женщин, которые попадали к нему в лапы.

Но то, что скрывалось за маской, было намного хуже… Олеся знала это.

Жутковатый сип разнесся по башне:

— Наконец-то… Ты еще красивее, чем я думал…

Демон шагнул к Олесе. Она пристально следила за каждым его шагом. За каждым движением. Маска не двигалась, и казалось, что звук доносился откуда-то со стороны. Как будто говорит призрак. Бестелесный дух, которого нельзя увидеть или потрогать, но который может оставить от тебя только кровавые ошметки.

— Мо-о-ой гос-с-сподин, я привел ее… Как вы и прос-с-сили…

Деревянная маска повернулась к преклонившему колени демону. Налетевший ветер потрепал алый лоскут. От того, как безвольно зателепался «язык», по коже пробежали мурашки омерзения.

— Да, ты справился…

Он говорил спокойно, немного задумчиво. Обычным мужским голосом, но с неприятным сипом. Как будто его горло было обожжено.

— Встань. Проси, что пожелаешь…

Кажется, они забыли о ней. На полу все так же лежала принцесса. Ее пальцы слегка дрожали, но на этот раз Олеся не собиралась никого спасать, кроме себя. Она сделала крошечный шажок назад. Еще один. И еще. Ноги обдало горячим воздухом. Огненный контур из лавы жег кожу через одежду.

— Верните мне облик людс-с-ской… позвольте с-с-снова с-с-тать человеком…

Олеся застыла от удивления, услышав просьбу демона. Он хочет стать человеком? Не просто стать — вернуть себе человеческий облик. Значит, когда-то он БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ. Но Габор говорил, что монстры родились от союза обычных женщин и мужчин, переполненных демонской кровью.

Да плевать! Нужно бежать отсюда. Пока еще может.

Она развернусь и, стремглав, бросилась к двери, через которую демон ее привел сюда. Но стоило достигнуть огненной границы, попытаться перепрыгнуть через нее, как перед ней выросла прозрачная, сияющая алым стена. Олесю отбросило назад. Кожу, в тех местах, где она соприкоснулась с горячим барьером, обожгло огнем. Она проехала по полу, прямо к ногам Крампуса.

Он тихо рассмеялся:

— Какая отчаянная… Смелая… Моя прежняя жена тоже была такой. Я думал, что она такая… Но она оказалась трусихой. И предательницей. А ты? — Крампус нагнулся к Олесе и провел затянутой в перчатку ладонью по ее щеке.

Ощущение было таким, словно по ней прополз склизкий червяк.

Олесю снова начало тошнить. Буквально выворачивало наизнанку. Будто все органы разом решили покинуть ее тело.

Крампус снова повернулся к демону:

— Что ж… за верную службу я дарую тебе то, чего ты так жаждешь. — Он обхватил руками рога демона и одним махом сломал их.

Демон взревел так громко, что сотряслись стены башни. Он упал на пол, корчась в жутких судорогах. Царапал когтями по полу, высекая ослепительно яркие искры.

Олеся поняла, что ей не выбраться. Это какой же нечеловеческой силой нужно обладать, чтобы сломать рога толщиной в руку?! Даже Габор с ним не справится… И тут же в памяти всплыли слова Морозного Деда. Она не верит в Габора… Он столько сделал для нее, а она продолжает в нем сомневаться. Идиотка.

Демон уже просто поскуливал. Катался по полу, внутри огненного круга. Сжимался в калачик, словно эмбрион в теле матери. Вдруг его мех начал опадать, окровавленные клочь оставались на полу. Показалась обычная человеческая кожа — болезненно бледная, обтягивающая кости, с некрасивыми прожилками вен. Олеся не могла отвести взгляд. Демон продолжал кататься по полу, пока его тело жутким образом трансформировалось. Исчезали длинные лапы и когти на них, остатки рогов рассыпались в серый прах. На голове уже были видны обычные волосы — длинные космы, сбившиеся в колтуны. В один момент шерсть исчезла совсем, и осталось только человеческое тело. Тощее и долговязое. С огромным горбом и отовсюду торчащими костями. Они натягивали кожу, чуть ли не прорезая ее.

Демон начал подниматься. Горб давил на него, заставляя согнуться едва ли не дугой. На лицо он был так же страшен. Длинный крючковатый нос. Кривые, покрытые гнилью зубы. Глаза… глаза остались прежними — на выкате, с безумным полуосмысленным взглядом.

Теперь уже человек сделал неуверенный шаг в ее сторону. Один, второй, третий. Олеся в страхе отползла от него. А Крампус рассмеялся. Наверное только сейчас мужчина осознал, что с ним что-то не так, потому что обхватил себя руками и принялся щупать спину, лицо, волосы.

— Что со мной?! У меня не было горба! Почему я такой?! — Даже голос его звучал страшно. На надрыве. Как будто прямо сейчас его режут по живому.

Крампус расхохотался еще громче:

— Ну а чего ты хотел? Столько прожить, творя скверну, истязая и мучая, насилуя, поедая своих жертв… Ты сам сделал себя таким.

— Нет! Нет! Я был не таким! Я был красивым! За мое внимание боролись все женщины Ибраньи!

Крампус снова рассмеялся: