Постучи в мою дверь

— Он ее убил… Насиловал столько, что она не выдержала. — Олеся распахнула глаза, встретившись с безумным голубым взглядом. — А потом ему потребовалось еще и еще… Видишь ли, Крампус вечен. Меня нельзя убить. Можно только поменяться со мной местом. Моя избранница тоже получит бессмертие, испив моей крови. Но должна она это сделать добровольно. Как оказалось, любовный напиток не помогает… Ни одна выпившая его не выжила. Пробуя кровь демона, они становились безумными. Одни сами бросались во тьму, отдаваясь ее порождениям. Другие спускались прямо в лаву. Зелье туманило разум, но не делало их влюбленными. А кровь только сильнее мутила рассудок. Они думали, что влюблены, но никаких искренних чувств не испытывали.

Олеся вогнали ногти в его кожу, расцарапывая до крови.

— Я тоже не испытываю никаких чувств к тебе, кроме ненависти… Ты не сможешь сделать меня бессмертной…

— Знаешь… моя жена тоже меня ненавидела. Когда я бросил к ее ногам богатства, которыми теперь владел, она только рассмеялась, назвав меня никчемным. Даже с ними я не мог сравниться с ее любимым королем. Она называла меня слабаком. Жалким ничтожеством. Наверное, нужно было изменять ей у нее же на глазах и ни во что не ставить. Когда я забрал ее в преисподнюю, я не стал давать ей никакого напитка. Хотел, чтобы она полностью осознавала, что я с ней сотворю. Чтобы была в сознании до последнего своего вздоха.

Теперь Олеся знала, что мир по ту сторону башни и есть преисподняя. Но даже ее жар не мог растопить холода, сковавшего все ее тело. Как никогда отчетливо Олеся ощущала каждую снежинку, опускающуюся на ее лицо, каждый порыв ледяного ветра. Она уже чувствовала похожее — когда оказалась на длинном балконе, блуждая по замку. Тогда ее спас Габор. Теперь… Теперь она должна сделать все, что угодно, лишь бы спасти его. И весь замок. Ведь все, что происходит… Кажется, это происходит именно из-за нее.

— Я отдал ее на растерзание своему воинству. Прямо на поле битвы. Мои верные братья и сыновья поставили трон, украшенный воронами, чтобы она видела мой герб и помнила, кто стал ее мужем. А потом я разрешил им пользоваться ею. Каждому. На поверженных телах, среди крови и грязи — вот где было ее место. Они держали ее так, чтобы она все время смотрела на меня. Она даже пыталась смеяться. Все твердила, что этим ее не напугать, что я настолько жалок в постели, что демоны и те лучше. Но этой бравады хватило не надолго. Как же она кричала… Сначала проклинала меня, потом начала умолять… Наконец вспомнила, что я любил ее. Пыталась напомнить и мне об этом. Как я могу поступать так с той, которую люблю?! — Он дико захохотал. — Вот тогда я и осознал свою власть. Хочешь посмотреть, как это было?

Олеся в ужасе затрясла головой. От каждого движения его когти впивались в кожу, но она уже не обращала внимания на такую досаду, как физическая боль.

— Я тебе все равно покажу. Чтобы ты не допустила ее ошибок. Смотри.

Все еще сжимая шею Олеси мертвой хваткой, Крампус опустился на колени, заставляя и ее последовать за ним. Зачерпнул лавы из бегущего ручейка и швырнул ее на островки земли в преисподней. Со змеиным шипением капли начали впитываться в землю. Вверх заструился сизый туман. Стоило ему немного рассеяться, как Олеся рассмотрела очертания высокого трона, который несли два лохматых демона. Они водрузили его прямо на тела убитых.

А потом начало происходить то, о чем Крампус ей только что рассказал. Она даже слышала крики несчастной женщины. Олеся не понимала, как можно пережить подобное. Но жена Крампуса терпела. Она умудрялась смеяться и бросать ему в лицо оскорбления. Но с каждым разом ее голос становился все тише и тише. А демоны… они не гнушались ничего. Олеся зажмурилась, когда сразу трое набросились на женщину.

— Думаешь, что после этого я пойду с тобой? — Она с трудом хрипела. Горячий воздух обжигал горло. Казалось, что она захлебывается собственной кровью.

— Пойдешь, конечно. Если не хочешь, чтобы я отдал твоего дорого Габора на потеху его собственному братцу.

Наконец он отпустил ее горло, оттолкнув от себя.

— Выбирай, или ты следуешь за мной добровольно, и я позволю господарю Баттьяни умереть в битве. Либо… ты будешь смотреть на то, как его насилуют собственный брат и моя армия. Пойми, Олеся, ты мне предсказана… Это о тебе было то пророчество. Ты примешь мою кровь. Ты рождена не здесь, твои глаза, как звезды. Прежний Крампус думал, что дева напророчена ему, но он тебя не дождался. А значит, ты для меня. Ты ведь выпьешь мою кровь?

Он снова запустил ладонь в кипящую лаву и достал из нее кубок. Тот самый, тяжелый и серебряный, который она нашла в потайном зале. Грубая резьба, синие камни. Морда Крампуса и изображения птиц. Это точно был он.

— Ты примешь мою кровь в себя и обретешь бессмертие. Станешь моей супругой и будешь дожидаться меня в нашей крепости, пока я буду сражаться с тьмой. А когда я буду возвращаться… — Он потянулся к ее волосам и начал наматывать пряди на пальцы. — …ты будешь встречать меня, предлагая свое красивое тело.

— Никогда этого не произойдет.