Постучи в мою дверь

— Мы поженимся? — В ее голосе звучала несмелая отчаянная надежда, как будто она до сих пор сомневалась в нем. Это ранило.

— Да. Чтобы все вокруг знали, что ты моя госпожа.

— Я не могу тебя потерять… Не могу отпустить. А что если у тебя не получится вернуться? Или забудешь там обо мне? Или… что-то случится… Когда я думала, что ты умираешь…

— Олеся… — Габор вдохнул аромат ее волос. Даже сейчас он ощущался поразительно ясно и отчетливо. До боли остро. Привязывал его еще крепче. — …ничто не удержит меня вдали от тебя. Я пошел на это, лишь бы не отдавать тебя ему. А теперь… теперь мы справимся со всем. Возвращайся в крепость и жди меня на праздник. — Он улыбнулся, воскрешая в памяти то, что происходило лишь несколько часов назад, а теперь казалось прожитым в другой, незнакомой жизни. — Помнишь про наш спор? Ты обещала выбрать платье, против которого я не смогу устоять. Проигравший исполняет желание. Я надеюсь тебе проиграть.

Олеся кивнула, борясь со слезами, и его почти обледеневшее сердце вдруг забилось быстрее. Находиться здесь было очень сложно. Больно. Но еще сложнее, еще больнее было оставить Олесю.

— Я уже знаю, какое желание должен будешь исполнить. — Она улыбнулась сквозь слезы.

— Какое же?

— Подарить мне ребенка. Нашего ребенка…

В его груди что-то взорвалось. Что-то горячее, острое и ядовитое. Тысячи шипов вонзились в нутро, мешая дышать. Их ребенок… Их малыш… А что если они родятся демонами? Что, если будут монстрами, которых он когда-то клялся убивать? Тогда он станет лучшим отцом для них. Кем бы они ни были. Какими бы они ни были. Их дети будут самыми счастливыми и самыми любимыми.

Габор коснулся ее живота:

— Начинай готовиться к празднику, моя прекрасная госпожа.

Он отошел от нее. Заставил себя. Шаг, еще один, другой. И так до тех пор, пока спину не обожгло спасительное пламя. Вот только теперь казалось, что из него один за другим вытаскивают все органы, выдирают вены и тянут жилы. Чем дальше он отходил от Олеся, тем больнее становилось внутри. Тем более пустым он себя чувствовал.

Габор поднял шлем с кривыми рогами, как наросты на голове дракона. У шлема была металлическая маска с мордой Крампуса и алым лоскутом раздвоенного языка. Что ж… быть Крампусом не так уж и плохо, если тебя ждет желанная женщина.

Габор обернулся к Олесе и надел шлем:

— Через три дня. Жди меня.

* * *

Он шагнул в преисподнюю, слившись с бушующим пламенем. Олеся закусила губу, чтобы не разрыдаться. Сжала кулаки, заставляя себя стоять неподвижно и не броситься за ним, не вцепиться в его широченные плечи скрытые под чешуйчатыми доспехами.

Он был красив. Слишком. Должно быть, Бергандия еще не знала Крампуса красивее. И женщины будут сами предлагать ему сделки. А может ему начнут поклоняться, как божеству. Человек-дракон… Пламя бушевало вокруг него, а тонкий кожаный плащ развевался за плечами, как два огромных черных крыла. Он действительно был драконом, готовым сжечь все вокруг. Сжечь ее…

Габор обернулся. Надел рогатый шлем, скрывая свое лицо. Опустил забрало, и на Олесю взглянуло пугающее и в то же время безумно родное лицо. Теперь Крампус не пугал. Теперь она жаждала пойти за ним. Лишь бы не расставаться даже на день. Даже на секунду.

— Через три дня. Жди меня.

Сжав зубы, она закивала до боли в шее. Одними губами прошептала «Да». Он отвернулся и пошел вперед, сливаясь с сизыми клубами дыма. Даже там он был на своем месте. Кто еще, как не ее храбрый господарь, сможет защитить людей от тьмы и зла? Кто еще сможет командовать демонами и забирать грешников вместо невинных людей?

Дым совсем скрыл его блестящие доспехи, похожие на чешую сказочного монстра. Сказочного героя. Дыма становилось так много, что в конце концов, он стал сплошной каменной стеной.

Исчезла лава, больше не было огненных ручейков, и даже гарь пекла не ощущалась. Только перья до сих пор усеивали пол. Олеся расчистила ногой центр, чтобы изображения двух драконов, держащих монетки, ничто не скрывало. Вот и все… Ей остается только ждать. Ждать и верить, что спустя три дня он придет. Олеся медленно побрела к стене, за которой скрывалась преисподняя. Прижала ладони к шершавым камням. Боже, какие же они холодные…

Как будто ничего и не было. Три дня. Ей ведь нужно продержаться лишь три дня. А потом всю зиму. Всю долгую зиму, и он придет. А вдруг, там он забудет о ней? Нет, не забудет… Ради нее он пришел сюда. Ради нее сражался с демоном. Ради нее стал одним из них.

А она ради него станет самой красивой. Чтобы через три дня у него перехватило дыхание. И чтобы уходя в преисподнюю он думал о том, как бы скорее вернуться к ней.

* * *

Олеся вышла из башни, тихонько прикрыв за собой дверь. На крутой лестнице дожидались принцесса и Морозный Дед.

Он тяжело вздохнул и посмотрел на нее сочувствующим взглядом:

— Ушел?

Олеся исподлобья взглянула на старика и начала спускаться:

— Вы и сами знаете…

— Иначе нельзя было. Здесь свои законы. И я нарушил главные из них, чтобы ты получила жизнь со своим господарем.