Постумия

Поезд остановился на станции «Площадь Александра Невского», и вагон опустел на две трети. Мы с Михоном одновременно грохнулись на сидение – ноги уже не держали. На предыдущей станции – «Елизаровской» – никто подозрительный не появился. Я зевнула. Потом ещё раз, ещё. После пережитых потрясений мне захотелось спать. Только сейчас я отдышалась и смогла подумать о будущем, не сомневаясь, что оно наступит. Флэшка осталась при нас, и дядя будет доволен.

Теперь можно рассказать Михону про Гальцева, как он хотел. Кузен словно прочитал мои мысли.

– Может, теперь объяснишь, что к чему в Мурманске?..

– Да всё просто. Гальцев родом из Мончегорска – это совсем рядом. Семья там довольно известная, имеет отношение к порту. Теперь вот и к нам щупальца протянули – через Приморск. Прекрасная возможность гнать контрабанду, в том числе и наркотики. Сейчас Мурманский порт специализируется на перевалке угля. А треску толкают в Норвегию – из-за курса доллара. Отец и брат Гальцева – экспортёры-рыбопромышленники. У них громадные доходы. Есть траулеры, рыбозаводы. Всё, что вылавливают по океанической квоте, сдают за границу. Кстати, тем же занимаются Петя Филинцев и Лёша Купоров из «Европы» – я тебе про них говорила. Только те на Дальнем Востоке орудуют.

– Чем именно занимаются? – перебил Михон.

– И промыслом, и «контрабасом». Печенину, бывало, помогали переправлять товар. И тому самому поляку, Здиславу Колоницкому, тоже. А собрались они тогда знаешь для чего? Начался передал сфер влияния после гибели Гальцева. Он ведь сам застрелился, и никто этого не ждал. А теперь ещё неизвестно, кто на его место встанет. От этого многое зависит. Родственники Олега напряглись. Раньше им было всё можно. Они так с квотами на вылов мухлевали – мама, не горюй! Прибрежную оформляли как океаническую и продавали. Да и от научной отгрызали помаленьку. Её ведь никогда до конца не выбирают, распиливают между первыми двумя. Теперь неясно, позволят ли Гальцевым дальше так делать. И «контрабасы» тоже всполошились. Огромный вопрос, удастся ли удержать этот канал – Приморский порт. В принципе, всё путём. Одна загадка – почему Гальцев застрелил Зубареву и покончил с собой? Он же понимал, что после этого начнётся, что его семья «бабки» потеряет. Говорят, мэн был деловой, совершенно не эмоциональный. Вряд ли он стал бы проделывать всё это в аффекте, из-за сердечных проблем. Скорее всего, они что-то не поделили. Так считает дядя…

– Нам сейчас на пересадку. – Михон слушал меня, глядя на экран своего смартфона.

Я уже встала, когда кузен резко дёрнул меня за рукав. От неожиданности я снова кого-то толкнула.

– В чём дело? – Я удивилась, что Михон сидит и никуда не собирается. И тоже опустилась на краешек дивана.

– Сейчас Дрон прислал маляву, – усмехнулся он. – Мы должны ехать до конца, выйти на «Приморской». Там нас будет ждать его «Опель-Астра». Мы ни в коем случае не должны оставаться одни на улице. Батя сейчас у Петренко, и мы там заночуем. Заодно флэшку просмотрим. И размножим – на всякий случай. Отчитаемся о визите к Надежде. Всё ясно?

– Всё. – Я закрыла глаза и облегчённо вздохнула. Как чудесно, что нам не нужно сейчас выходить и дальше идти в неизвестность…

Тетрадь пятая

Глава 13

9 апреля (утро). Наконец, все формальности остались позади. Сначала мы прилетели в Москву – на сутки. А после пересекли госграницу в воздушной гавани «Домодедово». Нас провожали Евгения и шофёр Павел. Хотел приехать и Михон, но потом у него что-то не срослось. По-моему, невеста Эвелина тут откровенно мутит воду. Дяде будет трудно с такой норовистой снохой. Когда я перед отлётом укладывала в Питере чемодан, долго прикидывала, какой купальник взять. В итоге выбрала свой любимый монокини. Он трёхцветный – бело-чёрно-зелёный. Между бра и стрингами – косой крест.

Для вечерних прогулок на яхте, если таковые случатся, припасла бикини с блёстками и стразами, который всегда надевала с браслетами. Жаль, что ещё недостаточно загорела, а то прихватила бы ещё одно чудо. Купальник целиком состоит из ремешков и цепочек – их там больше двадцати. И я получаюсь почти голая. Очень сексуально, но похоже на садо-мазо. Конечно, прихватила невинный беленький топик, пляжное парео, прозрачную длинную юбку. Быть на курорте и не поваляться на пляже – слишком большая жертва для меня.

В Греции даже в апреле днём из дома не выйдешь. По крайней мере, мы, прилетевшие из снежной страны, сразу перестроиться не можем. У меня, само собой, дела обстоят вообще хреново, но купаться всё равно тянет. Причём не в бассейне, а в море. Там мы с дядюшкой и плаваем всеми возможными стилями, вызывая аплодисменты других отдыхающих. Я показалась публике уже во всех купальниках. В том числе, и в самом модном – красный верх, белый низ.