Постумия

Вообще-то смешно было бы бегать по траве и дорожкам в классических вечерних платьях, ежеминутно рискуя сломать шпильку. Да и с детками в таком виде было бы не управиться. Рыжий кудрявый Кирилл, с бойкими глазами и большим ртом и светлокудрая Хеленка на самом деле были сущими бесенятами.

Близнецы то дрались, то мирились; причём делали это с поразительной скоростью. Их было только двое, но казалось, что по участку носится целый класс. Звонкие вопли заглушали музыку, и приходилось танцевать под них. Глядя в сине-серые, похожие на пуговицы глаза Кирилла Озирского, трудно было представить, насколько красив его родной дед. Хеленка полностью пошла в бабушку и тёзку, которая навсегда осталась тридцатилетней. Именно столько исполнилось сегодня её старшему сыну Евгению.

Что касается духов, то мы своим благоуханием соперничали с цветами. Наши «Живанши», «Герлены» и «Шанели» были не китайскими подделками новгородского розлива, а самыми настоящими. Покупали их без наценок в «дьюти-фри».

Сначала я танцевала с Владом, чтобы привести его в чувства. Потом взялась за Михона. Профессионалы-супруги довольствовались друг другом, как и их дети. Участок искрился яркими красками, хоть белые ночи и не позволяли пока зажечь фонари. Этот субботний день не был жарким – всего пятнадцать градусов; но ясным и без дождей. Лёгкий солоноватый ветерок теребил кусты и деревья.

Пламя белых коротких свечей на столе не наклонялось – они работали от батареек. Петушок на флюгере показывал западное направление. В основном, мы подарили Озирским всякие милые мелочи и средства для ухода за садом. Я от себя добавила светильник «Гном с печкой», который привёл в восторг Кирилла с Хеленой.

Кроме того, преподнесла им «Розу Иерихона». Шар неправильной формы, похожий на кокосовый орех, нужно было смачивать водой. После этого он пышно расцветал. При высыхании роза снова сворачивалась и «засыпала». Тут же пламенели и желтели живые цветы. Михон сказал, что они очень дорогие, но я забыла название. В мраморных вазах цвела красная, лиловая и белая герань. Участок буквально утопал в розах – живых и искусственных. Они были и на самоочищающейся скатерти, и на прозрачных подсвечниках, и на светильниках-шарах. Днём шары напитывались солнечным светом, а в темноте отдавали его.

Четыре разноцветные бабочки-зажимы «сидели» по углам стола, не давая скатерти соскользнуть на траву. И все мы ждали того момента, вспыхнут круглые шары, рассыпанные по всему саду. Для детей готовился сюрприз – мороженое в шариках того же цвета. Но занудливый Михон остался верен себе. Он вручил юбиляру датчик движения в виде филина, который должен был охранять дом и сад. При появлении любого посетителя филин начинал громко ухать.

Диана побледнела от страха – ведь дарить сову не полагается. Эта птица символизирует несчастье. И потому, в отличие от остальных презентов, мы немедленно не употребили филина по назначению. Его нужно было водрузить на ворота. Вообще-то птичка была красивая, и сидела в кольце из цветов, листьев, бабочек. Припрятали и коврики для скользких ступеней – в виде античной мозаики из камня. На деревянном крыльце, да ещё летом, они смотрелись бы весьма странно. Но в том, что успешные артисты скоро отгрохают каменный хоромы, никто из нас не сомневался.

На Евгения Озирского, как и на Диану Разживину семейное счастье и карьера не свалились с неба. Всё это далось потом и кровью. И потому пара берегла своё гнездо пуще жизни. Это я во время беременности скачу козой, а Диане пришлось почти весь срок пролежать в постели. Из-за этого ноги ослабли так, что трудно было просто ходить.

Когда Диана вернулась к норме, они с мужем ушли из Маринки, где были незаслуженно затёрты. Стали звёздами независимой труппы, которой руководил французский хореограф. Сработали связи Жюльена и Мари де Боньер. Брат и сестра Евгения занимались акробатическими танцами на льду, потому что заскучали от «классики». И, похоже, Женя с Дианой не жалели о своём выборе, хоть и жаловались частенько на каторжный труд. Скорее всего, они очень прилично получали. Я, правда, на эту тему с ними не говорила.

После торжественного ужина дети запросились на волю, с велосипедами. Родители, конечно, их одних не отпустили. Заверив Михона в том, что обязательно всей семьёй явятся на его свадьбу в чешском замке, если позволит плотный график, Озирские отправились на вечерний променад. Мы остались втроём, очень жалея, что рядом нет Лёльки, Богдана, Дрона. Скучали и по дяде, который уехал в Москву, к семье.

– Марьян, не знаешь, что инкассаторов грабанул на Шафировском? – сразу оживился Влад Брагин. – С Москвой-то всё ясно…

– Ты – вообще супер! – Я не смогла сдержать восхищения. – Твои фотки «НН» сильно огорчили. Что же касается его питерских подвигов… В налёте участвовал один из инкассаторов. Ежу ясно, что орудовали свои. С ними и встречался Финансист в хостеле на Невском. Инкассатора опознали сотрудники сервисного центра и других фирм, откуда бригада забирала выручку. «Краплёный валет» уже во всём сознался.