Постумия

Пёсик и без команды «селфи!», как только видел гаджет на палке, тут же начинал позировать. Я замечала, что он натурально корчит рожи, прикалывается, выполняет трюки. А ведь никто Ристо этому специально не учил.

– Пап, а его возьмём? – Кирилл указал на «чиха».

– Конечно, возьмём. Специально поедем на машине. Ристо же член нашей семьи…

Всё вокруг дышало таким покоем и счастьем, что у меня перехватило дыхание. Я прикрыла глаза, чтобы немного успокоиться. И не заметила, что у беленького заборчика затормозил микроавтобус «Форд-Транзит». Он был чёрный, с сизым отливом. И почти сливался с питерской летней ночью.

27 июня (вечер).

– А разве Лёля не одна собиралась приехать? – пригляделась Диана к «Форду». – Там, судя по всему, большая компания внутри…

– Кто её знает? – почесал в затылке Евгений. – Моя сестрица часто откалывает номера. Может, её просто подвезли?

– Колись, ты и других гостей ждёшь? – спросил Михон. – Из числа поклонников, к примеру.

– Да нет, все уже здесь, кроме Лёльки. Может, эти к соседям пожаловали, и дороги не знают? Вон, вроде с Холкиными общаются.

Я, лениво зевнув, взглянула на полупрозрачную краюху растущей луны. Мягко светилась фольга на горлышках бутылок шампанского «Дом Периньон». Тридцать свечек в именинном торте собирались зажечь только после прибытия Лёльки.

Между прочим, я засекла, что Холкин показывает приехавшим мужикам то на Женькину калитку, то на голубые ели, растущие на задах участка, за забором. Почему-то противно засосало под ложечкой. Один из компании, приехавшей в сизом «Форде», показался мне очень знакомым. И, самое главное, с нехорошей стороны. Но люди держали в руках букеты цветов и перевязанные лентами свёртки. Ни одной дамы среди них не было.

– Хм! – удивился Михон. – Геи, что ли?

– Мишенька, не нужно! – Диана заметила, как вздрогнул и побледнел её муж. – Женю отец и так с этим уже задолбал. Из-за балета…

– Ты, Диана, живое свидетельство того, что Андрей Георгиевич не прав. – Михон поспешил загладить возникшую неловкость.

Шумная компания ввалилась в калитку, не спрашивая разрешения. Вели мужики себя так, будто бывали здесь и прежде, причём много раз. Хозяева сильно удивились и застыли около стола с растерянными улыбками. Мы с Михоном и Владом пока ничего не понимали.

Но маленький Ристо, который весьма толерантно относился даже к чужим людям, вдруг зарычал и бросился на гостей. Потом залаял – тонко и зло. Его колотило, как в лихорадке. Евгений говорил как-то, что «чихи» – бесстрашные защитники своих хозяев. И дрожат они именно от боевого азарта, а не от холода или испуга.

Раньше всех спохватились Кирилл с Хеленкой. С криком: «Ристо, фу, фу!» они бросились навстречу гостям. Если дяденьки ошиблись адресом и спрашивали дорогу у соседей, то им надо помочь. Вероятно, с той же целью они зашли и на этот участок. Кирюша подхватил «чиха» на руки, но тот продолжал злобно тявкать и вырываться. Потом опять зарычал, подняв верхнюю губу.

– Дорогой Евгений Андреевич! – торжественно произнёс Битюг, который явно занимался пауэрлифтингом. Крахмальный воротничок рубашки впился в его мощную шею и пережал сонные артерии. Из-за этого глаза гостя вылезли, как на стебельках. – Разрешите поздравить вас с юбилеем и пожелать всего самого доброго. Дальнейших вам творческих успехов!

Кто-то уже целовал руку Диане, приветствовал Кирилла с Хеленой, которую ещё звали Ёлочкой. Мы с Владом и Михоном сидели за столом, натянуто улыбаясь. Тот парень, который мне сильно не нравился, куда-то пропал. Я обратила внимание на то, что ветра почти нет, а кусты и еловые лапы заметно шевелятся. Скорее всего, там были люди, которые прятались от нас. Внешне всё выглядело пристойно, лишь надсадно лаял Ристо. Но это и понятно – ведь он не знал гостей.

– А где же ваша очаровательная сестра? – медовым голосом спросил другой мужчина. Между прочим, в очках. Наверное, это и сбило меня с толку.

– Она приедет позже, – вежливо ответил Евгений. Его огромные синие глаза смотрели на приехавшую компанию с тихим ужасом. И я пожалела, что на месте танцовщика не его отец-каратист.

Вдруг Ристо вырвался из рук Кирилла и опрометью бросился к ёлкам. Тотчас же щёлкнул выстрел. Пёсик жалобно взвизгнул, несколько раз дёрнулся в судороге и затих. Он неподвижно лежал на боку, и под носом блестела лужица крови. Только что пёсик резвился на газоне, его собирались везти в Крым. Он так любил сидеть на коленях хозяев, спать у них под одеялом, крепко прижавшись даже в жару – хоть и был длинношёрстный. Да, теперь уже был…

Картина моментально изменилась. Дождавшись, когда руки хозяев окажутся заняты букетами, гости отбросили коробки. На участке играла музыка, и потому выстрела никто из соседей не услышал. Вместо подарков в упаковках оказались пистолеты-пулемёты и «ножи разведчика», которые тоже стреляли. Я таращила глаза, изо всех сил стараясь проснуться.