Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Если бы мешок удалось снять, то заключенный увидел бы, как с его губ стекают кровавые капли, орошая каменный пол. Размер камеры – чуть больше полутора саженей в длину и сажень в ширину. Идеальный вариант для неврастеников и шизоидной молодежи, которой, к счастью для России данного периода, почти не существует.

Минуты тянутся не спеша, им некуда торопиться, ведь у времени нет ни начала, ни конца. Каламбур получается. На грани слышимости скрипнула дверь, затопали по лестнице чьи-то ноги. Наверное, тюремщик спускается к объекту своего наблюдения. Не могли же они оставить его без возможности справить нужду?

Какие-то голоса за дверью, щелчок примитивного дверного замка… Новый жалобный скрип давно не смазываемых петель на дубовой двери. На пороге камеры появляется странная, негармоничная пара: толстый тюремщик в пыльном потертом кафтане, с лоснящейся рожей, и господин лет тридцати пяти в недорогом неброском костюме боярина среднего достатка, одетого по новой моде – смесь старорусского и европейского платьев.

– Оставь нас, – не глядя на тюремщика, бросил неизвестный господин, указывая рукой на пустую металлическую петлю, в которой так удобно крепится факел. – И дверь не забудь смазать, как только закончим с этим.

– Как прикажете, ваше благородие, – ответил тюремщик, вытирая вспотевший лоб.

Горящий факел оказался в потемневшем от времени держателе, еще один опустился в угол камеры – на всякий случай. Там же в углу стояли трехногий табурет и кривое ведро с чистой родниковой водой.

Набрав в медную кружку воды, господин снял с головы заключенного мешок, взглянул на опухшее лицо, неопределенно хмыкнул и, не дожидаясь, пока пленник очнется, выплеснул на него кружку ледяной воды.

– Что за… – начал было возмущаться пленный дворянин, но, вспомнив о недавних перипетиях, замолчал, уставившись заплывшими от побоев глазами на сидящего перед собой боярина. – Прошу вас, сударь, объяснить, что здесь происходит.

– Кхм, вы, молодой человек, неправильно поняли, где находитесь, – скорее для себя, чем для пленника, сказал его высокородие.

– Судя по всему, в тюрьме, – хмыкнул заключенный.

– Скоморошничать не надо, не к лицу это служивому человеку, – жестко сказал неизвестный. – Лучше начинай рассказывать о злодеяниях против России!

– Что?! – Безмерный возглас удивления пленного насторожил допрашивающего. – Да я за свое Отечество жизнь без раздумий отдам, а вы мне тут о злодеяниях? Да вы, видимо, головой повредились, сударь?

– Ну, может, за свое Отечество ты и правда жизнь отдашь… – с ухмылкой протянул неизвестный, четко выделив «свое».

– У меня одно Отечество! – ответил заключенный.

– Да? Что ж, назовись, сударь!

– Стольник Александр Баскаков, – представился пленник.

Система присвоения «новых» титулов в России разительно отличается от европейских аналогов. Дело в том, что из-за странной политики царя для большинства служивых людей, когда закрепощение новых семей крестьян невозможно, весь лоск титулов несколько теряется. Во главу угла ставится не стяжательство, а попытка облегчить участь живущих на землях простых людей, будь то крестьяне или ремесленники. Почему именно так? Все просто: в России больше прислушиваются к словам именитого человека, будь то дворянин, стольник, окольничий или вовсе боярин, нежели к словам крестьянского старосты или главы ремесленной артели.

Чем примечательны древние чины, кроме того что они позволяли владельцам заявлять права на определенные земли? Если раньше главным для помещика было наличие в единоличном владении множества душ, то теперь на первое место ставилось владение землей, точнее ее площадью, получение с нее прибыли.

Служивые люди, причисленные к благородному сословию, не зависят от соседей, кроме условий, оговоренных в рескрипте чинов (новое уложение, включающее земельный, гражданский и правовой кодексы поведения для регламентируемых чинов на службе России). Однако в силу того, что феодальные отношения отжили свой век, бояре, не говоря уже о менее титулованных особах, не имеют права принимать на службу большее число дворовых охранников, чем предписывается по закону (см. «Указ о российских титулах и чинах и их особенностях»). При этом протектор, назначаемый из числа наиболее одаренных и опытных управленцев, имеет право спрашивать о состоянии дел в зоне ответственности только в случае трехлетнего минусового баланса области или в случае личного распоряжения государя.

Также благородные мужи должны не бездельничать, почивая на лаврах, а заботиться о землях, завлекая переселенцев и улучшая инфраструктуру. В противном случае данные земли могут быть отобраны у владельца для возмещения убытков.

Для чего это делается? Все просто как дважды два. Каждый чин-звание, помимо того, что закрепляет за владельцем определенную площадь, также закрепляет и определенный денежный процент с этих земель. Причем если на них находятся государственные заводы и мануфактуры, они не дают дохода в казну служивому дворянину (все процентные ставки также можно найти в указе о новых российских титулах и их особенностях).