Поступь инферно

Барби неслась первой, прихватывая всех встреченных по пути мобов. Гнома вприпрыжку скакала следом за стражем, раздавая оглушающие удары щитом – за время действия оглушения мимо мобика успевала пронестись вся группа, включая медлительных мистиков. Кен бежал последним, несмотря на самый высокий показатель ловкости: каждые секунд тридцать он останавливался, чтобы выпустить замедляющую или оглушающую стрелу. Хэйт не отставала в выдаче «полезностей», раскидывая лозу по откату на самых шустрых. Монк по возможности подлечивал Барби. От Рэя прилетела фея с письмом: убивец встал, как положено, в одном из храмов Дорба и уже выдвинулся им навстречу, хоть и слабо верил в то, что подоспеет вовремя.

Все шло (бежало?) неплохо, если бы не одно но.

Бодрость таяла, что тот снег по весне. В прошлый раз они решили принять бой, когда бодрости оставалось примерно с полшкалы у каждого, сейчас же даже у Барби – самой выносливой среди них, не набиралось и четверти шкалы, и эта малость улетучивалась на глазах.

Хэйт не сразу «врубилась» в суть выкрика орчанки, но скоро и ее порадовали:

Выносливость увеличилась на 1!

– Потрясающе! – понимающе скривилась адептка. – Они бы еще: «Поздравляем!» – приписали!

Общаться на бегу было не так-то и просто, дыхание сбивалось. Но разрядить обстановку было… правильно.

– Тонкий корейский юмор, – добавил полуулыбку Монк. – Очаровательный и неизменный.

Гнома, припечатав щитом очередного нахального чертяку, хмыкнула:

– А у меня ловкость апнулась. Я довольна!

Хэйт подозревала, что этот «бег с препятствиями» (в роли препятствий – монстры) им всем надолго запомнится.

– Можно в настройках отключить всплывающие оповещения, – посоветовал Кен. – Однако дела наши плохи. Ловите!

Лучник с поразительной точностью раскидал каждому по флакончику. Содержимое его было весьма невзрачным на вид – сероватая мутная жидкость, но Хэйт присвистнула от удивления: во флаконе плескалось не что иное, как великое зелье бодрости, мгновенно эту бодрость восстанавливающее. Полностью. И это при том, что все наличные деньги и расходники (кроме тех, что не жалко и в количестве ограниченном) перед выходом из Дорба оставили в гномьем банке!

– Кен, ты буржуй, – отбросив привычную «непробиваемость», изумился монах. – Не ожидал.

– Пейте! – бросила Барби, притормаживая. Орчанка явно выдыхалась, еще немного, и пришлось бы останавливаться, встречая стаю на клинки.

При мысли о бое со стаей Хэйт всю перекорежило: ощущение, когда тебя раздирают клыками инфернальные гончие, к приятным не относилось никоим боком! Ей и прошлого раза хватило, так что за любой, пусть самый крохотный (и дорогостоящий!) шанс она готова была уцепиться.

Зелье, конкретно это, на аукционе стоило от пятидесяти золотых – за штучку. Цена объяснялась составляющими: рыбий жир и корень женьшеня, плюс катализаторы. Рыбий жир можно было из любого сорта рыбы изготовить, а вот женьшень… Росла эта травка исключительно в дикой природе, в горных (но не снежных) областях, появлялась случайным образом, и еще и срок созревания у нее равнялся почти неделе игрового времени. Очень хорошо, если рядом имелось дерево – растение любит тень и растет в ней быстрее. То есть женьшень нужно не только найти, но и высиживать, созерцая периоды его созревания – и не дай боги прошляпить момент, когда растение можно выдергивать! Травка доступна для извлечения всего час, затем она увядает.

После всех мучений многие предпочитали выставить на продажу сам корень, а не производные из него.

– Кенчик, ты натур-ральный кавай! – пискнула Мася, одним махом выпивая содержимое флакона. – Эх-хей, кому тут моего топора прописать?!

Последний взвизг относился уже к монстрам. Хэйт, подтверждая прописную истину, что дареным бутылькам на ценник не смотрят, последовала примеру малой, буркнув под нос:

– Ага, натуральнее некуда…

Остальные пили молча – и скучно. После того «сюра» у храма и сумасшедшего забега адептке казалась уместной ирония в любой форме – вон, Маська же отрывается, еще и улыбка до ушей на ее моське красуется, хотя и ежику понятно, что даже до ворот крепи они едва ли доберутся… живыми.

– Нам бы дерево, – с сожалением высказал эльф. – Псы на него вряд ли вскарабкались бы…

Барби, зацепив очередного любопытного бесенка, усомнилась:

– Ты, часом, с Великим Лесом не путаешь степь? Еще и в разрушенной крепи – дерево, ишь ты, мечтатель!

– Дерево… С ветками от самой земли? – добавил вдруг со смешком Монк (вот уж от кого было трудно такого ожидать). – А иначе как бы мы малую забрасывали?

Хэйт вдруг представила себе картинку: эльф, монах, орчанка и сама адептка качают на руках гному, приговаривая: «Раз-два, взяли! Тр-ри, швырнули!» – и взмывает гномка в небеса, вопя и дрыгая ногами… Хэйт прыснула со смеху, чем жутко обидела мелкую.

– Фу на вас! – Маська ругнулась, затем развернулась лицом к преследующей их стае. – И на вас фу!

– «Чума на оба ваших дома![34]» – продекламировала Барби нараспев. – Стены впереди!