Поступь хаоса

— Старше, детка. «Икс 3-200».

— А у нас уже семерки появились, — говорит Виола.

— Неудивительно.

— Да что вы несете?! — не выдерживаю я. — Икс… чего?

— Овцы! — лает вдалеке Манчи.

— Это корабль, на котором мы прилетели, — говорит Хильди, удивляясь, что я ничего не знаю. — «Икспеншен», класс третий, двухсотая серия.

Мой взгляд бегает между ней и Виолой. В Шуме Тэма появляется космический корабль, корпус которого очень похож на перевернутый вверх ногами фермерский дом.

— А… ну да, — говорю я таким тоном, как бутто сразу все понял. — Вы строите дома из подручных материалов.

— Верно, щенок, — отвечает Тэм. — А если очень хочется, можно превратить их в произведение искусства.

— Если жена у тебя инженер и умеет воздвигать дурацкие скульптуры, — добавляет Хильди.

— А ты-то откуда все знаешь? — спрашиваю я Виолу.

Она прячет глаза.

— Ты же не хочешь сказать… — начинаю я и умолкаю.

До меня доходит.

Ну конечно!

Слишком поздно, но всетаки до меня доходит.

— Вы переселенцы, — говорю я. — Вы тоже переселенцы.

Виола отводит взгляд и пожимает плечами.

— Но тот корабль, на котором вы прилетели… — вспоминаю я. — Он же слишком маленький!

— Это был всего лишь разведывательный корабль. А мой дом на корабле «Икспеншен» седьмого класса.

Виола поднимает взгляд на Тэма и Хильди, но те молчат. Хотя мысли Хильди я прочесть не могу, отчего-то мне кажется, что она это знала, а я нет. Виола ей сказала, а мне нет. Становится обидно.

Я смотрю на небо.

— Выходит, он где-то там, да? Твой «Икспеншен» седьмого класса.

Виола кивает.

— И на нем прилетят новые переселенцы. Новые жители Нового света.

— Когда наш корабль упал, все оборудование разбилось, — говорит Виола. — Я никак не могу связаться с ними, предупредить, чтобы не летели. — И тут она изумленно охает. — «Ты должен их предупредить!»

— Нет, он не это имел в виду, — быстро говорю я. — По-любому.

Виола морщится:

— С чего ты взял?

— Кто и что имел в виду? — вмешивается Тэм.

— Сколько? — спрашиваю я Виолу, чувствуя, как резко меняется моя картина мира. — Сколько вас человек?

Виола делает глубокий вдох, и я понимаю, что этого она не говорила даже Хильди.

— Тысячи, — отвечает она. — Нас тысячи.

16 Ночь без извинений

— Лететь им еще несколько месяцев, — говорит Хильди, передавая мне вторую тарелку с картофельным пюре. Мы с Виолой уплетаем за обе щеки, такшто говорят васнавном старики.

Болтают без умолку.

— Космические полеты совсем не такие, как по визорам показывают. — По бороде Тэма течет мясная подливка. — Нужно много-премного лет, чтобы вообще куда-нибудь добраться. От Старого света досюда — шестьдесят четыре года лёту.

— Шестьдесят четыре?! — вскрикиваю я, чуть не выплевывая картофельное пюре.

Тэм кивает.

— Большую часть пути ты заморожен, и время обходит тебя стороной. Добираешься молодым и здоровым — если не умрешь по дороге.

Я поворачиваюсь к Виоле:

— Тебе шестьдесят четыре года?!

— Шестьдесят четыре по календарю Старого света, — говорит Тэм и задумчиво стучит по столу пальцами. — А по-нашенски это… сколько? Пятьдесят восемь? Пятьдесят девять?

Но Виола уже трясет головой:

— Я родилась на борту. И всю жизнь бодрствовала.

— То есть, кто-то из твоих родителей был смотрителем, — говорит Хильди и, проглотив кусок чего-то вроде репы, поясняет: — Такой человек, который не спит и следит за кораблем.

— Мой папа, — отвечает Виола. — А до него — его мама и прадедушка.

— Погоди минутку. — Я соображаю куда медленней остальных. — Раз мы живем в Новом свете двадцать с лишним лет…

— Двадцать три года, — уточняет Тэм.

— …то вы улетели со своей планеты еще до того, как мы сюда попали, — заключаю я.

Я оглядываюсь по сторонам: неужели никому не приходит в голову тот же вопрос?

— Зачем? — спрашиваю я. — Зачем вы полетели сюда, ничего не зная о планете?

— А зачем сюда прибыли первые переселенцы? — спрашивает меня Хильди. — Зачем люди вапще ищут себе новое место для жизни?

— Потомушто оставаться на старом месте уже нельзя, — отвечает за меня Тэм. — Там так плохо, что нельзя не уйти.

— Старый свет — грязный, жестокий и тесный мир, — говорит Хильди, вытирая лицо салфеткой. — Он кишит людьми, которые ненавидят и убивают друг друга, которые хотят только зла. По крайней мере, так было много лет назад.

— Я там не была, не знаю, — говорит Виола. — Мои мама с папой… — Она умолкает.

А я все еще думаю, каково это: родиться на всамделишном космическом корабле, расти среди звезд и лететь, куда захочется, а не быть привязанным к планете, где все желают тебе только зла. Не подошло одно место — не беда, найдется другое. Полная свобода, лети, куда душа просит. По-моему, ничего лучше на свете быть не может.

За этими мыслями я не замечаю, какая тишина воцарилась за столом. Хильди гладит Виолу по спине, и я вижу, что глаза у нее на мокром месте, и она опять начинает раскачиваться туда-сюда.

— Вы чего? — спрашиваю я. — Что я опять натворил?

Виола только морщится.

— Да чего вы?!