Поступь потерянных душ I: Найдёныш

Кажется, я плакал, пока полз по подземной улице в обратную сторону. Боялся, что не найду потерянного старателя. Боялся, что пробыл в беспамятстве слишком долго. Встать уже не мог. Двигался на четвереньках, медленно, словно пьяная улитка. Качало из стороны в сторону, тошнило, попытка встать закончилась, так и не начавшись, из-за тягучей волны дурноты накрывшей организм.

Дед нашёлся быстро. Лежал в каких-то двух десятках метров от того места, где я очнулся. Проверять, жив ли он, я не стал. Если узнаю, что он мёртв – последняя ниточка, связывающая меня с реальностью, лопнет. И тогда я уже не смогу заставить себя двигаться дальше…

Снова перехлестнул ремень через грудь и пополз, на коленях и локтях. Елозя по полу, заваливаясь то в бок, то вперёд. Но лучше уж так, чем вообще никак. Что-то бормотал. Зачем-то считал рывки. То плакал, то тихонько смеялся; сам не зная почему, просто так, беспричинно.

Но в очередной раз подняв голову и увидев перед собой свет, чистый, без оттенков зелёного или синего, дневной, я перестал сходить с ума, а просто взял и, постанывая, свернулся в клубок на полу. Стараясь спрятаться от боли и близкой смерти. Успокаивая себя лишь одной мыслью:

Смог… Добрался…

Глава 11 Башня

Просторный кабинет. Простецкий вытянутый лакированный стол. Десяток стульев. И три человека облечённых властью.

Во главе стола восседал Кардинал. Сухопарый, костистый. Тот, кто создал Башню. Один из тех на ком всё держалось. Когда-то он был военным, и это было заметно даже сейчас, хотя с момента первого импульса прошло без малого два года. Он сохранил присущую имперским офицерам прямую осанку, немногословность, и выдержку. Холодный взгляд глубоко посаженных карих глаз был направлен на Шило, старого офицера, который выполнял в общине роль главы внутренней безопасности.

– Докладывай.

Шило был тучен, с виду рыхл и не производил впечатления сильного человека. Милый, добродушный толстячок – для незнакомцев. Убийца, аналитик, тот, благодаря кому в своё время была вырезана целая куча народа, пошедшего поперёк воли Кардинала.

– В четырнадцать двадцать семь дальний блокпост запеленговал сигнал главы группы «Заря». Запеленговал в районе ямы. Поднятая по тревоге группа ДП[3] не обнаружила на наземной территории района источник сигнала и спустилась в яму. В результате поисковых мероприятий в пятнадцать шестнадцать было обнаружено два человека. Один из наших, отправленных в красную зону, и неизвестный. Оба в критическом состоянии. Я дал добро на эвакуацию транспортником из зелёной зоны[4]. Съёмка с места обнаружения и поверхностный анализ снятых с ИИ Деда данных, говорят о том, что на группу было совершено нападение в районе белого моста, в результате которого большая часть личного состава группы погибла…

Кардинал поднял раскрытую ладонь, прерывая безопасника.

– То, что на «Зарю» напали, мы и так знали. Ты сам чуть больше суток назад присылал мне запрос на выдвижение к мосту группы быстрого реагирования. Высокая активность изменённых, стрельба. Я не могу позволить так рисковать людьми. Поэтому и отклонил запрос. Расскажи мне лучше, поделился ли ИИ старателя данными о самих нападавших.

Шило вздохнул и покачал головой.

– Заводские. Но у ИИ Деда нет прямых доказательств. Зато они есть у второго найденного, но его искин на контакт не идёт. Он не принадлежит к нашей группировке, а значит, не лоялен, и мы не можем без подтверждения получить доступ к инфе. Запрос к нему дал только один результат. Он готов нам предоставить данные, если мы спасём носителя.

– Ну, так и за чем дело стало? Через неделю подходит срок сделки, тебе ли не знать? Или он умрёт, без вариантов?

– Я думаю, тут нужно предоставить слово Елене Викторовне. Она лучше меня объяснит суть проблемы.

Кардинал перевёл взгляд на женщину, сидящую справа от безопасника. Елена Викторовна была известна в общине как Мать. Обычная медсестра, доказавшая всем в первые, самые ужасные дни катастрофы, что женщина может быть сильнее и умнее большинства мужиков. Она сражалась за Башню. Она стояла у истоков создания научного отдела и медицины. И, несмотря на то, что уголки её глаз прорезали морщины, а взгляд стал усталым, она всё ещё оставалась одной из самых привлекательных местных женщин.

– Проще показать всё наглядно. Я выведу данные на голограмму. – Мать установила на центр стола планшет. Пробежалась по его поверхности пальцами, активируя плашку голограммы, и, поднявшись, развернулась к Кардиналу.