Поступь потерянных душ I: Найдёныш

Старатель явно не был настроен отвечать на бесконечную череду вопросов. – Доберёмся живыми до общины, уболтаемся хоть вусмерть, а сейчас нужно собраться. Волос, иди сюда, подсоби мне.

Старатель вместе с одним из близнецов ухватился за металлопластиковую створку ворот одного из ангаров, сорванную с креплений и лежащую на полу. Вместе они подняли прямоугольную воротину и протащили вперёд метров на двадцать.

Из тьмы впереди в свете фонарей показался остов подвижного грузового состава, замерший на магнитных рельсах. Выглядел он пропылённым, но целым, даже краска осталась на его желтоватых боках, не дав ржавчине добраться до металла.

– Вот сюда клади, и пихаем вперёд! Раз! Два! Навались!!!

Воротина заскрежетала по полу и дальним краем упёрлась в состав. До меня только сейчас дошёл смысл действий старателя. Пол вокруг машины покрывала вода, и кусок ворот позволял пройти, не вступая в неё.

– В воду не наступать, перчатки, бахилы, маски не снимать. Не сходить с маршрута! Остальной путь аномально активен, но статичен, как говорится – шаг влево, шаг вправо, расстрел на месте.

– Так у меня ни перчаток, ни бахил нет.

Я показал голые кисти, выставив их перед собой.

– Значит, не трогай ничего и постарайся не намочить ноги.

Угу, и как я сам не догадался?

Глава 8. Одна голова хорошо, а две лучше

Если бы не чёртовы бандиты-моры и это нападение, стоившее жизни четверым членам группы, мы бы добрались до общины к закату. Нам оставалось-то всего ничего: перейти по мосту и добраться до четвёртой горбольницы. Со слов Деда, как раз там, рядом с ней, вернее, под ней, располагалось сердце общины – целый подземный район низинного города, практически не пострадавший от ударов по поверхности.

Когда корпорация «Аргентум» натравила армии разных стран друг на друга, люди спрятались под землёй от череды страшных бомбёжек, спутниковых и ракетных ударов, что сыграло с гражданами великой страны злую шутку.

Низинный город был не настолько велик, чтобы вместить в своих недрах всех желающих спастись. Как итог: бешеная давка и смерть от удушья после отказа вентиляционной системы. Многочисленные обвалы, изолирующие целые районы, излучение и заражение, просачивающееся с поверхности через щели и трещины… Ну и, конечно, изменённые.

Твари, не будучи такими сильными, как сейчас, брали числом. В первые дни после импульса большинство из тех, кто потерял рассудок и превратился кровожадных монстров, испытали на себе самые первые ужасно болезненные трансформации и чудовищные гормональные всплески, что привело к крайней степени агрессии и голода. Потребность в биомассе и энергии для перестройки организма заставляла изменённых пожирать друг друга, копать подземные ходы к запертым под землёй людям и жрать, жрать, жрать…

Позже, когда процент «свежих» изменённых резко упал, как и количество двуногой жратвы, твари стали впадать в спячку – анабиоз для экономии энергии и выживания в неблагоприятных условиях.

Те из них, кто сумел накопить строительного материала вдоволь, приспособились и стали главным бичом мёртвого города и окрестностей. Хищные, умные, сильные… Удивительно быстрые или невероятно живучие, они не оставляли шансов ни одиночкам, ни целым вооружённым группам. Именно их опасались все без исключения выжившие.

Но и тех, кто впадал в спячку, сбрасывать со счетов не стоило. Каждый новый импульс пробуждал спящих тварей, ненадолго заставляя их пребывать в активной фазе своего извращённого существования. В такие моменты целые гнёзда тварей выходили из низинного города и всевозможных подвалов на поверхность.

Устало вздохнув, я заблокировал ППК и пристегнул его к руке. Проглотить всю полученную от Мульта информацию не хватало времени как, впрочем, и сил. Стимулятор, что вколол мне Дед, прекратил действовать. Вернулась боль и усталость. Навалилась дурнота из-за воздействия облучения.

Мы сумели миновать затопленный тоннель, пробравшись по крышам вагонов застрявшего на рельсах состава, потратив на всё про всё минут десять. То, что мы не вступали в воду и не вдыхали насыщенный влагой воздух, ещё не означало, что мы полностью избежали облучения. Скорее наоборот.

У Волоса к тому времени уже дважды шла носом кровь. Скрепка и Дед пугали побледневшими лицами, но держались хорошо. Ну а я… Всё было хреново.

Спустившись по другую сторону состава, мы аккуратно шагали по самому краю платформы ещё минут пятнадцать, пока не добрались до развилки, ведущей на соседние улицы. Здесь было сухо, и старатель, проверив сканером пространство, дал команду снять маски. Тут-то меня и пробрало.

Колени подогнулись, став чужими. Отходняк от вколотых Дедом лекарств наступал быстро, накрывая тело тяжелой волной. Вернулась боль от многочисленных синяков и ссадин. Нерв на ноге, распоротой об арматуру, дергал, словно бешеный и настырный пес. Идти дальше самостоятельно я не мог.