Поступь потерянных душ I: Найдёныш

– Сути дела это не меняет. Я нашёл тебя без сознания. Обработал раны, как мог, и потащил. Рюкзак и оружие твоё бросил. Своё трофейное, снятое с трупа мора – тоже, но чуть позже – за границей очага. Ну а дальше… Дальше, я и сам хреново помню – всё кадрами какими-то.

– Напрашивается хороший тост, но пить не с руки, – Дед поднялся. – Пойдем, покажу тебе кое-что.

Шли не долго. Нырнули в паутину боковых пешеходных проходов, миновали несколько закрытых наглухо ангаров. Поднялись выше по очередному мёртвому эскалатору и оказались в узкой галерее.

– Это Аллея памяти, Найд. Навестим ребят.

Стены тянущегося вдаль прохода были сплошь облеплены лампами – энергии для этого места явно не жалели. Лампы ласкали своим светом многочисленные и разнообразные растения, рассаженные в горшках, которые в свою очередь стояли на стеллажах, установленных вдоль прохода. И почти у каждого такого горшка замерла фотография.

– Наши дальше. Пойдём.

Дед вёл меня по кладбищу. Кладбищу новой эпохи. Кладбищу, в котором не было праха и тел, только: цветы, фотографии да личные вещи, составленные на стеллажах рядом с именными табличками.

– Волос, Скрепка, их отец, – Старатель остановился, я следом. Помолчали, я постарался запомнить лица смотрящие на меня из под цветка, улыбающиеся и беззаботные на порядком потрёпанной фотографии. – Можешь оставить что-нибудь, если хочешь. Не обязательно ценное. Конфету, патрон, любую другую вещь. Тут так принято.

Я и сам это понял. Рядом с горшками семьи близнецов лежали рыболовные крючки, какие-то инструменты, пара доимперских монеток, старая женская заколка и много-много других мелочей. И каждая такая мелочь была человеком. Человеком, который жив, который помнит.

Я знал, что положу к этому надгробию. Вжикнул клапаном бокового кармана, выудил оттуда заплатки для комбеза мора. Вытащил три штуки и положил под фотографии.

– Вы отомщены. А ваш убийца гниёт в центре очага, в позоре, лишенный главного – памяти.

Посетили и остальные могилы. У цветка Борза старатель задержался надолго. Поиграл желваками, сжал и разжал кулаки, провёл пальцами по фото и полил из фляги цветок, затем сделав из этой же фляги глоток, сказал:

– Пойдём, это место любит тишину, а нас ещё ждут дела.

Спорить с Дедом я не стал. Кладбище оно и есть кладбище. Тянет силы посильнее остаточного излучения, выходишь, как будто целый день на ногах. Но на душе стало легче, вроде как попрощался.

Дед повёл меня домой. Жил он в одном из бывших складских ангаров, тут же, в гостевой зоне. Склад был поделён на три секции. В самой большой секции, по словам старателя, жила пара: муж и жена – Серый и Ласка. Они занимались тем же, что и Дед – рейдили город. Характеристику он им выдал краткую, но емкую: спокойные, не проблемные, но, если что, башку открутят на раз-два. Сам ангар был крайним в тупиковой боковой ветке подземки. Все ангары числом более двух десятков здесь занимали старатели. Семейные, одиночки, и даже команды до десятка человек.

Дед выделил мне секцию Волка. По его словам, общинники сюда не совались, разные борзые личности тоже. Бывали, правда, инциденты, но зачинщиков больше никто никогда не видел, и это остужало горячие головы.

По приходу на склад у нас состоялся ещё один разговор, более предметный, чем прошлые. Дед прямо предложил мне сделку: беспрекословное подчинение в рейде, совместные ходки в город вторым номером в обмен на обучение и половину доли добычи. У меня был выбор, и я понимал, что стоит принять это предложение, я навсегда свяжу свою жизнь с риском.

Рисковать не хотелось. Возвращаться в город тоже. Можно было плюнуть на всё и пойти работать на какую-нибудь грибную ферму или водоочистную станцию… Но это означало сказать "стоп" своему развитию и целиком доверить свою жизнь в руки бойцов Кардинала, которые охраняли общину. Если случится жопа, и они вдруг допустят ошибку – заплатить придётся слишком высокую цену. Да, они явно знают и умеют больше меня, но вверять своё будущее в чужие руки не хотелось.

Работать по специальности? Та же фигня, только в профиль. Придётся уходить из общины… Под охраной, конечно, но всё же. Да и инъекции таким способом не раздобыть, разве что стать незаменимым специалистом или накопить. В общем, всё упиралось в развитие и сроки. Не будешь рисковать – не будешь и развиваться. Все «хлебные» места уже заняты: у общинников есть свои руководители, начальники цехов и производств. И что-то мне подсказывало, что с тёпленьких мест их никакими судьбами не подвинуть.

Понятно, что при подобных раскладах я ответил Деду: да. Уж лучше довериться ему и собственной интуиции, чем совсем незнакомым людям.

В жилище погибшего Борза было просторно, чисто и по-спартански просто. Раскладывающийся из стены стол, пара стульев, кровать, огороженная кабинка для умывания. Несколько ящиков, и стеллаж, выступающий хранилищем хозяйственных предметов, посуды и полотенец. Туалет был переносным – обычный грин-пак, перерабатывающий отходы в плотные высушенные брикеты удобрений. Главным ударом стало то, что света не было, как, впрочем, и воды.