Поступь потерянных душ I: Найдёныш

Так и патрульные. Шагали неделями по одному и тому же маршруту, привыкали к обманчивой тишине зелёной зоны, начинали шутить, отвлекаться. Переставали настороженно глазеть во все стороны, пытаясь высмотреть притаившуюся опасность. И частенько находили свою смерть в когтях забредшего к границе общины изменённого, бешеного и бесстрашного из-за терзающего голода, но отнюдь не тупого.

А вот сержант встреченного патруля не улыбался. Он был хмур, серьёзен и внимателен. Мигом одёрнул своих бойцов, стоило им начать пялиться на нашу парочку. Поздоровался с Дедом, молча кивнул мне и спросил у старателя: куда мы держим путь.

Получив ответ, выделил место для краткого привала, прогнав своих бойцов за пределы укрытой от ветра площадки. Остался только стрелок, поглядывающий в зеркальце, прилаженное к пролому в стене, да сам сержант, не расстающийся с разложенным ППК на котором виднелись квадратные ячейки видеозаписей. Транслируемых в реальном времени с установленных округ камер.

В секрете отдохнули. Я с удовольствие вытянул ноги, размял руками бёдра и икры, глотнул воды. Дед же не устал вовсе. Но оно и понятно – он и раньше-то был крепким орешком, а теперь, когда я ещё до конца не восстановился после медицинских процедур, разрыв в выносливости и вовсе увеличился вдвое. Там где я потел, матерился про себя и неловко перебирался через завалы, рискуя всякую секунду свернуть себе шею, старатель скакал горным козлом и нисколько не уставал.

Перед выходом лишний раз осмотрел выданный Дедом Сокол. Оружие было непривычным, но потискав его самую малость в руках, я влюбился. Выглядит со стороны, конечно, странновато, но это только если не присматриваться. Вблизи же торчащая сбоку малая батарея, механизм автоподачи боеприпасов и узкая обойма под снаряды ясно давали понять, что оружие это пусть и не высокотехнологичное, но вполне себе годное.

После отдыха выдвинулись в дальнейший путь. Дед был немногословен, и если уж обращался ко мне – всякое его слово несло в себе науку. То зашипит змеёй, стоит мне протянуть руку к угнездившемуся на стене вьюнку, мол, не трожь! О шипы руку наколешь, от аллергии загнёшься! То придержит перед козырьком, нависшим бетонной плитой над головой. Объяснит куда ступать, как двигаться, как крыть друг друга, чтобы обезопаситься, на случай, если какая-то гадость притаилась сверху. Так и шли, не сказать, что быстро, но и не медленно.

Несколько раз до нас. доносились звуки. То хлопок разрядившейся мины где-то к юго- востоку. То заполошная очередь из автоматического оружия, принесённая ветром откуда-то из центра города. Однажды, из северной части большого кольца под названием зелёная зона долетел отголосок душераздирающего крика. Город продолжал собирать свою жатву, не останавливаясь ни на секунду. А мы уже достигли края «обжитых» территорий, вышли на открытое пространство и я впервые увидел место, из которого нас. эвакуировали общинники

– яму.

Ужасный удар, обрушившийся с небес, разнёс в пыль дома в эпицентре, вскрыл землю и пробурил несколько ярусов подземных улиц гигантским раскаленным сверлом. Поднятые в воздух обломки разлетелись по всему городу, ударная волна накрыла район целиком. Страшно представить, какая сильная контузия обрушилась на головы людей в радиусе нескольких километров.

Отсюда нас и достали вояки Кардинала. И здесь же располагалась самая дальняя дозорная точка. Побольше прочих и гораздо сильнее укреплённая. Настоящий блокпост на краю условно безопасной зоны. Капитан Ильяшов или по системному Насса, командир текущей смены дальнего рубежа и был нашим заказчиком.

Насса встретил нас радушно – он никак не ожидал, что его заказ примет один из старателей и был этому факту, безусловно, рад. Обычно в зелёной зоне работали вольники – те, кого Дед презрительно называл отбросами. Насса встретил нас на смотровой площадке, на наблюдательном пункте, расположенном у самой вершины частично уцелевшего небоскреба, от которого осталась едва ли седьмая часть.

– Здравы будьте, воины. – Во внешности капитана угадывалась примесь азиатской крови. Немного округлое смугловатое лицо, раскосые глаза, пухлые губы и черные как смоль волосы. Сам же он, несмотря на невысокий рост, был крепок, словно дуб, про таких людей ещё говорят, что они поперёк себя шире.

– И тебе не хворать! – Дед пожал протянутую ему ладонь, кивнул на меня. – Знакомься, это Найд.

– Натаскиваешь? – Насса улыбнулся, обращаясь к Деду и одновременно с тем пожимая мне руку.

– Как видишь, – Старатель пожал плечами. – Что по работе?

– Сам взгляни, – Капитан развернул перед нами галозапись. – Это съемка с коптера. Качество откровенно никчемное, но что есть, то есть. Сами понимаете, над ямой сплошные помехи и муть. Вот сюда смотрите, сейчас мелькнёт.

На записи и в самом деле проявилось движение. Что-то едва видимое мелькнуло между завалами, окольцовывающими провал, раз, второй, третий.

– Ребят отправлял?