Поступь потерянных душ V: Адепт

Мне нужно было связаться с Арком, узнать встретимся ли мы с ним ещё раз, или наши пути разошлись окончательно? Он говорил, что прибудет в пирамиду следом, но не прибыл или прибыл, но был вынужден разорвать контакт… жрец на моей памяти, никогда не бросался такими обещаниями. А я слабо представлял, что мне делать одному в этом незнакомом городе. При всём моём уважении к культу, я не хотел доверяться незнакомым синтетикам. Всё было бы гораздо проще, будь жрец рядом со мной. А значит, мне придётся выяснить, что случилось и случилось ли вообще.

Но прежде чем попытаться выйти на связь с Арком с помощью молитвы обращения, я решил покопаться в самом себе. Мой опыт работы с силой говорил сразу о нескольких моментах. Во-первых, я могу убивать и разрушать. Впитывать в себя любое тепло и тем самым буквально опустошать окружающее пространство. Но это самый легкий путь, который превращает меня в ведомую инстинктами иномирную тварь. Начни я поглощать всё вокруг и меня либо убьют, либо я убью себя сам, обратившись во что-то страшное и уродливое.

Во-вторых, кроме разрушения, нейросеть позволяет мне работать с фантазией и реальностью. Не знаю, возможно ли это во время нахождения в Первоисточнике, но в междумирье я играючи создал временный проход, аналог зоны нестабильности. Кроме того, оперируя образами, созданными в собственном разуме, я мог воздвигать искажения пространства в физическом мире. Вроде «янтарной Башни» купола, что защитил меня от пауков мутантов на объекте корпорации. Это уже не говоря о той чёрной и всепожирающей туче, в которую обратилось выпитое и пропущенное через мою нейросеть тепло. Этот «фокус» оказался ужасно эффективным против собирателей плоти.

Сейчас я хотел узнать, что я ещё могу. Какие ещё неизвестные грани есть у этой силы? В своих экспериментах я не собирался заходить далеко, по крайней мере, только не здесь, не в городе полном разумных существ.

Моя теория состояла в том, что раз я могу как-то влиять с помощью силы на материальный мир… почему бы не сделать этот процесс подконтрольным? Вдруг получиться управлять собственными изменениями, чтобы обратить разрушающую меня мутацию вспять? Вдруг получиться заглянуть куда-то глубже? Ведь тот же Арк показывал мне удивительные видения миров-отражений.

Молитва концентрации повторялась вновь и вновь. И чем дольше это длилось, тем глубже я погружался в окружающую реальность. Если на старом поле боя я чувствовал ветер, крики, грохот, жар, и запах палёной плоти… то здесь всё было иначе.

Сначала это было похоже на неразличимый щебет множества птиц, но затем звуки стали громче, и я понял, что окружён гомоном толпы. Бесчисленным множеством неразличимых лиц мимо меня проносилась память этого места. Голоса, обрывки фраз, смех и монотонные молитвы…

Я нырнул ещё глубже и голоса смазались, пропало ощущение собственного тела, и лишь молитва продолжала звучать, связывая меня с настоящей, истиной реальностью.

Это место и впрямь было храмом, огромным пирогом из наслоений информации, сохранившейся в ауре этих стен за многие месяцы массовых молитв. И не просто молитв, а тщательно организованной системы, с помощью которой малый храм стал чем-то большим, чем просто опорная база культа сокрытая под толщей земли.

Я сразу понял, что вышло это не случайно. Культисты точно знали что делали, по крайней мере, те, кто уже совершил паломничество к чёрной пирамиде. Прислушиваясь к окружающим меня голосам и приглядываясь к образам, я держал свой разум практически кристально чистым и не тратил время на глубокие размышления. Мои размышления на ассоциациях могли породить ловушки, смертельно опасные капканы ирреальности, подобные тем, что я встретил на своём пути во время паломничества. Поэтому, как только я понял, куда я погружаюсь, я стал держать в голове лишь одно желание… желание узнать как они это сделали.

И через некоторое время я увидел то, что хотел. Обрывочно, смутно, но достаточно для общего понимания ситуации.

Я оказался перед ведущими вверх ступенями, что упирались в широкие врата. Мимо меня шли культисты, воздух был пропитан ручейками концентрирующих молитв. Меня слегка задевают, но я остаюсь неподвижен. Фигуры, лица, отдельные слова, всё смазано, не разобрать. Но я итак понимаю, что происходит. Посвященных, не обладающих изменённой нейросетью и не оперирующих силой, ведут на молебен. Поводырями здесь выступают братья и сёстры уже осилившие своё первое паломничество, сияние их тепла сильно выделяется из этой толпы.

Новая картинка, толпы стоят на коленях. Ими забита улица, ступени, и даже само помещение, куда они шли, там за вратами, но мне со своего места не разглядеть подробностей. Воздух вибрирует от произносимых в унисон слов, теперь все жители малого храма, (а это тысячи служителей культа!) возносят одну и ту же неизвестную мне молитву, и делают это так, словно вся это толпа является одним существом.

– Шак! Миранд ордис! Нипортеп ордис! Кара мандир!...Шак!