Поступление (СИ)

Сказанное утихомирило пыл второго советника. Он задумчиво нахмурил лоб, а после одобрительно кивнул. Вот только из-за этого тревога на лице первого советника стала ещё более явной. Он даже робко зашептал:

- Мой император, не лучше ли начать переговоры?

- Я начну говорить с варварами только тогда, когда покорю их. В настоящем они не воспримут мои слова. Они не услышат их хотя бы потому, что разрозненны, - уверенно ответил своему советнику император. - У этих людей нет единой власти, и я поддерживаю мнение своего отца, что они хуже стаи собак, грызущихся за кость, на которой вовсе нет мяса. Варвары не примут единой цели по спасению мира от Погибели, их правители будут искать выгоду лично для себя. Поэтому империя сперва должна подчинить их, таково моё решение.

Ни один из советников не посмел озвучить новые возражения. Они замолчали. Замолчал и император. Словно глубоко задумываясь над чем-то, молодой правитель некоторое время сидел неподвижно и лишь после ударил жезлом о пол.

- Я даю полдюжины лет, чтобы вы подготовили армию, способную проложить мне путь до врат Лиадолла, - твёрдо сказал он. - Такой мой приказ.

«Лиадолл. Страна эльфов», - ещё успел подумать гонец, прежде чем согласно взмаху руки императора один из охранников вытащил меч из ножен. Мгновением позже отрубленная голова гонца покатилась по мраморному полу, заливая его белизну тёмно-красной кровью.

Глава 14. Всё дело в крови

Парой часов ранее, нежели Мила Свон направилась в кабинет декана, Олаф фон Дали ненароком встретил принца Адьира на окрасившейся золотом листьев аллее. Конец августа, в отличии от его начала, выдался на редкость ненастным и холодным. Осень вовсю спешила, и несмотря на то, что яркие листья пока ещё крепко держались на ветках деревьев и кустарников, порой и они опадали. Венценосный эльф, прикрыв глаза, прогуливался в одиночестве, наслаждался шорохом опавшей листвы.

… Это бедный ректор, будучи смертельно бледным, возвращался с очередного совещания в столице. И нет, не из-за обсуждаемых на совещании вопросов щёки ректора утратили румянец. Из-за невозможности покидать дела академии надолго несчастный мужчина был вынужден заниматься телепортацией, а такие путешествия редко какой маг выдерживал легко. Большинство вообще пару дней лежало в лёжку сродни тяжело больным, это Олаф фон Дали ещё сумел, эм-м, адаптироваться.

Но эльф об этом не знал.

- Вы уже вернулись? Так скоро? – искренне удивился он.

- Да, благодаря телепортации да. Зачем-то вернулся, - угрюмо буркнул пухленький ректор и выразительно посмотрел на суетящегося подле него секретаря. – Идите уже, Вильям, завтра я всеми этими делами займусь.

Вильям Брук поклонился и с недовольным видом ушёл. Кажется, он при этом ворчал себе под нос: «Совсем плохо дорожку чистят, вон сколько листьев опало. Надо бы дворникам взыскание за халатность сделать, а ещё…».

Лицо ректора, счастливого от того, что ему больше не надо выслушивать всякие гадости, даже приобрело живой розоватый оттенок… покуда он не вспомнил о долге.

- Я слышал, на вашей последней лекции произошло сущее безобразие, - по-актёрски мастерски выбирая интонацию произнёс Олаф фон Дали.

- Пожалуй, это можно назвать и так, - подумав, ответил принц Адьир. – Но замечу, если вдруг для вас это важно, что произошло всё не во время лекции, а сразу после неё.

- Благодарю за уточнение и приношу извинение, что вам пришлось столкнуться с подобным. Увы, академия в приёме слушателей ориентируется на способности, а не на то, насколько достойно абитуриенты воспитаны. Из-за этого в первые пару лет порой случаются такие вот, эм-м, неприглядные ситуации. Но, поверьте, мы не оставляем их без внимания.

- У меня нет сомнений. Я тоже подписывал лист ознакомления с правилами внутреннего распорядка, мне известны последствия.

Зря принц Адьир напомнил об этом обстоятельстве Олафу фон Дали. Ректор аж кисло поморщился так, словно ему в рот дольку лимона сунули. Вот если бы не эти дурацкие листы ознакомления, да ещё действительно разосланные всем и вся, он бы уже мог поставить гордячку лер Свон на место. Элементарно нашёлся бы студент, готовый выдать нахалке по первое число. Вон их бедняков сколько. Согласились бы на отчисление ради обещанного, да хотя бы тем же Антуаном Грумбергом, куша. Но нет, Олаф фон Дали собственными руками перекрыл дорогу к такому будущему. Будучи на тот момент крайне расстроенным просьбой принца Адьира скрыть его венценосное происхождение, ректор перебдел настолько, что пригласил на общие собрания и представителей Ковена, и верховных судей. А после их речей до каждого (да, именно что до каждого) слушателя дошло, что одним только отчислением дело не ограничится.