Посвисти для нас

— А вот и нет. Мы же там разделись догола. Все сняли. Так что со штанами порядок.

— Давай рассказывай, как было.

У Одзу не укладывалось в голове. Как этот худосочный парень, опозорившийся на медкомиссии, умудрился пройти первый день суровых испытаний?

Хирамэ начал полушепотом свой рассказ.

В актовом зале всех построили по номерам: с первого по сотый, со сто первого по двухсотый.

— Раздевайтесь! — грозно приказал старшина, назначенный председателем медкомиссии.

— Э-э… и трусы тоже снимать? — робко поинтересовался кто-то из ребят.

— Да! Чтоб ничего не было, — последовал ответ.

Хирамэ терпел уже давно. Он выпил столько воды, что, казалось, живот того и гляди лопнет. А когда дошло до того, что пришлось раздеться и продемонстрировать перед всеми свое беззащитное худосочное тело в чем мать родила, как терпению пришел конец.

Надо во что бы то ни стало продержаться до взвешивания, думал Хирамэ. На весы встал парень, стоявший в очереди первым.

— Годен! Пятьдесят три килограмма.

Хирамэ нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Когда подошла его очередь, старшина пристально посмотрел на него и с выговором, характерным для жителей Кюсю, пробурчал:

— А это чё за пузан такой?

Хирамэ боялся, что старшина догадается о его хитрости с водой, но когда тот сказал спокойным голосом: «Годен! Сорок девять килограммов», вздохнул с облегчением.

Все произошло десять минут спустя. Во время проверки силы рук требовалось схватиться за металлические ручки силомера и объявить, сколько единиц показывает стрелка индикатора. Хирамэ застонал и сделался красный как свекла.

Как только он напрягся, нижняя часть тела будто онемела. Хирамэ вообще перестал ее чувствовать. И в следующее мгновение по коленям потекла моча, стала растекаться по полу…

— Это что такое?! — возопил старшина так громко, что все собравшиеся на медкомиссию посмотрели на него. — Ты чего на пол поливаешь?

Колени у Хирамэ подогнулись. Ему хотелось провалиться сквозь землю. А моча тем временем струилась по полу ручьем.

— Что же ты творишь! — орал председатель комиссии. — Убирать кто будет?!

Хирамэ натянул штаны и выскочил из актового зала в коридор. Схватил в туалете ведро и тряпку и вернулся обратно.

— Извините меня! Извините!

Он лавировал между заполнившими зал парнями, а они расступались в стороны, будто столкнулись с чем-то нечистым.

С кислой миной старшина наблюдал за тем, как Хирамэ возил по полу тряпкой. У них за спиной раздавались смешки.

И в это время…

— Прекратить! — послышался голос.

Обернувшись, Хирамэ увидел приближающегося военного средних лет, одетого в белую морскую форму.

Окинув суровым взглядом смеявшихся, офицер сказал:

— Сейчас вы смеялись над промашкой, которую допустил ваш товарищ. Те, кто смеется над чужими ошибками, не имеют права учиться в морской кадетской школе. Никто из вас не пришел к нему на помощь. Вы не только не помогли, но еще и потешались над его неудачей. Этому нет оправдания.

Офицер говорил тихо, но слова его резали по-живому, от чего в зале стояла мертвая тишина. Он перевел взгляд на Хирамэ, который в одних штанах все еще елозил по полу, как раздавленная лягушка.

— Я восхищен духом этого юноши, сжимавшего ручки силомера с такой силой, что у него случилось недержание. Старшина, поставьте ему зачет!

Офицер объявил свое решение громко, чтобы слышали все, повернулся на каблуках и вышел из зала.

Несколько секунд вокруг Хирамэ висела тишина.

— Есть! На силомере — зачет. Дальше!

Старшина осклабился и распорядился:

— И ведро отнеси, откуда взял.

— Угу!

Схватив ведро, Хирамэ поискал глазами пришедшего ему на помощь офицера, но того нигде не было видно.

— Хм-м. — Выслушав приятеля, Одзу издал звук, похожий на вздох. — Похоже, он хороший мужик.

— Это точно. Из-за него я подумал, что служить на флоте совсем не плохо.

Одзу вдруг подумал, что Хирамэ и в самом деле может поступить в кадетскую школу. И может статься, посвятить свою жизнь Айко Адзуме, как в тот день на пляже Асия, когда он, несмотря на высокие волны, бросился за ней вплавь.

— Завтра что еще будут проверять?

— Рентген. С этим все в порядке.

— Тогда ты пройдешь, наверное.

— Пройду, конечно, — проговорил Хирамэ как ни в чем не бывало. — А в декабре будут экзамены по предметам. Сдам — и стану морским кадетом! Надену белую форму, прицеплю кортик и заявлюсь к Айко домой.

Хотя летние каникулы еще не кончились, до Одзу дошли разговоры, что из пятнадцати учеников классов А и В шестерых зарубили на той самой медкомиссии. Класс С там представлял только один человек — Хирамэ, и он прошел.

Это вызвало бурное воодушевление.

Когда начался новый семестр, новость о том, что Хирамэ прошел предварительную проверку для поступления в морскую кадетскую школу (хотя это еще не экзамены), на которой срезались несколько «ашников», стала сюрпризом для всех в классе С.