Посвисти для нас

— Ты в своем ключе. В последнее время только об этом и спрашиваешь…

— Тогда почему ты повесил трубку, когда я тебе звонила?

— Сколько раз я уже тебе говорил: не надо звонить мне домой. Сестра… мать подслушивают.

— Раньше что-то никто тебя не подслушивал. Все ты врешь. Я знаю.

Эйити быстро скользнул взглядом по хозяину заведения. Тот орудовал ножом, показывая своим видом, что он ничего не слышит.

— Если знаешь, зачем тогда пришла?

Медсестра молчала, крепко сжимая в обеих руках чашку с чаем. И неожиданно выпалила:

— Меня зовут замуж.

— Ого! — Глаза Эйити вдруг сверкнули. — Так это здорово, да? Смотрины уже были? Что он за человек?

— Он управляющий бензоколонкой.

— Если он хороший парень, выходи за него.

— Я так и думала, что ты это скажешь, — проворчала Кэйко, уставившись на чашку. — Ты, наверное, подумал: «Ну, слава богу!» Но так дело не пойдет.

— Почему это?

— Хочешь остаться чистеньким? Не выйдет. Я от тебя просто так не отстану!

Эйити хотел рассмеяться, но не получилось. «Она ведь это серьезно».

— Пойдем отсюда.

Он встал, держа в руке счет, и в голове его мелькнуло:

«Вот еще одна помеха. Курихара, теперь эта подруга… Эта парочка стоит у меня на пути, словно кирпичная стена».

Выйдя из ресторана, они остановили такси, у которого на табло горели красные иероглифы: «Свободно».

— В Харадзюку, — сказал Эйити водителю, складывая руки на груди. В этом районе находился маленький спа-отельчик под названием «Марк», куда он несколько раз возил Кэйко. Так что она должна была хорошо понимать, что это значило, когда он сказал: «В Харадзюку». Понимала, но сидела молча, не возражая.

«Если бы Ёсико не отказалась от свидания, я не ехал бы сейчас в Харадзюку с этой девицей, — рассеянно глядя в окно на неоновые огни и подсвеченные вывески магазинов, думал Эйити. — Раз не получается с Ёсико, можно будет с Кэйко переспать».

— Скажи что-нибудь. Терпеть не могу, когда ты молчишь, — проговорила Кэйко шепотом, чтобы водитель не услышал, и потянулась, чтобы взять Эйити за левую руку. Помня, как она грозила не оставлять его в покое, он оттолкнул ее руку.

Миновав район Гайэн, такси выехало на проспект в сторону Харадзюку, потом свернуло на боковую дорогу и остановилось перед маленькой гостиницей. Эйити расплатился с водителем и, как он это обычно делал, быстро скрылся в дверях. За ним на удалении, пряча лицо в воротнике плаща, последовала Кэйко.

Горничная проводила их в номер, где Эйити одним глотком осушил чашку безвкусного чая.

— Иди в ванную. — Движением подбородка он указал на крошечную ванную комнату.

— Ты уверен? — На губах Кэйко появилась тонкая саркастическая усмешка. — Неужели опять захотелось?

— Это ты про что?

— Ты же хочешь со мной порвать, разве нет?

— Порвать, не порвать… подумаешь, какое дело. Но если ты так думаешь, зачем пришла? Раз это тебя ранит — можем прямо сейчас отсюда уйти.

Эйити сунул в рот сигарету и посуровел.

— Я на это дело смотрю просто, без ажиотажа. Это все равно что вместе поужинать или сходить в кино. У нас в больнице многие молодые врачи крутят с сестрами. Ты же знаешь.

— А я не такая.

— Ну и дура. Чего ты выпендриваешься? Все это делают. Взять Курихару из клинического отделения… — С этими словами он опустил руку в карман и бросил на стол, весь в пятнах от чая, фотографию. — Вот с этой сестрой развлекается.

Кэйко с нескрываемым любопытством уставилась на фото.

— Ого! Это же Симада!

— Из какого отделения?

— Ухо, горло, нос… — Кэйко вдруг подняла на Эйити глаза. — Откуда у тебя эта фотокарточка?

Эйити выпустил изо рта струйку дыма и сказал безразлично, как бы между прочим:

— Она лежала в книжке, которую я взял почитать у Курихары. В нашем отделении все одинаковые. Я не могу понять: ты одна серьезно к этому относишься…

Часом позже…

Издалека донесся шум проходящей электрички. Эйити опять, как и пару часов назад, когда они приехали в это место, вышел первым и направился из отеля по темному переулку к улице, где можно поймать такси. Теперь, когда дело сделано, он с трудом переносил присутствие Кэйко рядом, хотя, занимаясь с ней любовью, такой острой неприязни он не ощущал. Даже близость ее дыхания теперь вызывала у него раздражение.

«Впрочем, я ничего не потерял. — Эйити слышал за спиной шаги Кэйко. — Нужную информацию она мне выложила. Точно! Чтобы женщину разговорить, надо с ней переспать…

Он вспомнил, какие слова нашептывал Кэйко на ухо, обнимая ее.

В такси Эйити почти не открывал рта. Когда они подъезжали к станции Харадзюку, он протянул Кэйко тысячеиеновую банкноту:

— Я домой на электричке… Тебе на дорогу до общежития хватит.

Эйити повернулся и зашагал к станции. Кэйко что-то сказала ему вслед, но он ничего не ответил.

«Значит, ее зовут Нобуэ Симада… Сестра из уха, горла, носа…»

Дойдя до станции, он, чтобы не забыть, записал это имя в блокнот. У него еще не было никакой мысли, как воспользоваться тем, что ему стало известно, но в любом случае теперь он знал секрет Курихары.

Часы на платформе показывали одиннадцать. Ёсико Ии с отцом, наверное, уже вернулись домой. И Курихара наверняка тоже дома.