Посылка для генерала

Ванин вытащил из ножен финку и протянул капитану. Косович стал осторожно отгибать пласты мха под деревом и после четвертого раза действительно нашел окурок. Осторожно, щепочкой, извлек раздавленный мундштук папиросы. «Северная пальмира». А ведь такие папиросы были в контейнере, который отправили для своих диверсантов немцы. Ну и что? Мало ли запасов, которые остались на захваченной фашистами территории? И у нас промышленность работает, любой может купить. Тот же диверсант, если у него документы в порядке, мог зайти в любой магазин. Ну а этот сделал два шага в сторону, чтобы сунуть окурок под мох.

– Пошли дальше, – заворачивая окурок в лист бумаги, приказал Косович.

– Дяденька… Ой, товарищ капитан, – исправился Митька, – а это что, немецкий диверсант курил папиросу? Его окурок, да?

– Не знаю. Может, и он. Кому еще надо окурок прятать. Советский человек на своей земле таиться не будет. Он бы так бросил. Вот и думай, голова!

Еще через пятнадцать минут цепь наткнулась на лесную дорогу. Неприметная колея петляла между деревьями и уходила на север, к опушке леса. Как раз к тому району, который Косович планировал прочесать с третьего захода. Местами было хорошо видно, что трава здесь примята. А совсем скоро встретились поломанные молодые деревца и смятый кустарник. Вскоре Косович увидел черную «эмку», укрытую молодыми осинами с уже увядшими листьями.

– Ванин, самых опытных бойцов к машине! Пусть проверят, не заминировано ли. Там, внутри, может быть граната к ручке привязана.

– Сейчас разберемся, – отозвался старший лейтенант и подозвал к себе четырех бойцов.

Косович остановил цепь. Теперь торопиться не стоит. Сначала осмотр машины, потом пойдем дальше. Он подозвал связиста с рацией и приказал вызвать штаб корпуса.

Автоматчики быстро определили, что никаких мин и сюрпризов нет. Машина исправна, заправлена горючим, уровень масла в норме, и воды в радиаторе достаточно. Такое ощущение, что машина подготовлена к поездке и спрятана до поры до времени. И даже номера на месте. Это была «эмка» генерала Максимова, которую он дал своему адъютанту для поездки в госпиталь.

– Знаете, что интересно? – Ванин подошел к Косовичу, снял фуражку и принялся платком протирать изнутри края околыша, которые стали влажными от пота. – Уж как-то очень она старательно забрызгана грязью. Художественно и достоверно, я бы сказал.

– А что удивительного, если машина ехала по грунтовой дороге после дождя? – не понял Косович.

– А вы посмотрите внимательно, – засмеялся старший лейтенант. – Стекла забрызганы, номера забрызганы. А вот под арками колес грязи нет, да и резина практически чистая, без налипших комьев грязи.

– А ты глазастый, – похвалил Косович и присел возле машины.

Действительно, «эмка» выглядела грязной, но там, где им в этом случае положено быть обязательно, комьев грязи и правда не было. Если бы она ездила по грязной дороге, буксовала, то была бы, как говорится, «по самые уши». А на деле…

– Товарищ капитан, Трезор лает, – дернул Косовича за рукав Митька. – Слышите?

И правда, откуда-то издалека раздавался злобный лай собаки. Косович приказал Ванину взять десяток солдат, а Митьке оставаться рядом со старшим лейтенантом.

Маленькой группой они двинулись на собачий лай, не забывая внимательно смотреть по сторонам и под ноги. Метрах в пятидесяти увидели Трезора, который, задрав лохматую морду вверх, принимался лаять, а потом кидался к куче рыхлой земли и начинал неистово рыть ее лапами. Нехорошее предчувствие сжало сердце.

– Боец, – Косович подозвал одного из солдат, – вернитесь к машине и скажите, чтобы Ванин дал большую саперную лопату из багажника «эмки». Остальным осмотреть местность вокруг на пятьдесят метров. Любая мелочь, любой след – окурок, спичка – обо всем докладывать.

Митька держал Трезора за шею и плакал. Косович удивился: мальчишка и без того пережил так много, а тут еще это… Парень мужественно смотрел, как снимают слой за слоем землю, как показались сначала сапоги, потом командирская военная форма, портупея, рука с наколкой в виде звезды у основания большого пальца.

– Ты что? – тихо спросил Косович.

– Не могу… – всхлипывая, ответил Митька, – не могу смотреть на наших мертвых. Они не должны умирать, они врага бить должны! Знаете, как в нашей деревне вас ждали!

– Не смотри, Митя, не надо, – посоветовал капитан. – Иди лучше, посиди вон с Трезором.

Митька опустил голову, но с места не тронулся. Тихо поскуливала собака, к которой он прижимался как к самому близкому и дорогому существу.

Косович подошел к разбросанной земле и узнал старшего лейтенанта Полякова. Тот был убит выстрелом в голову, в правую ее часть. Видимо, через окно или открытую дверь. В той же яме лежал и водитель Максимова, сержант Хлопотов, тоже убитый выстрелом в затылок.

– Документов нет, товарищ капитан, – поднявшись с земли, сказал старшина роты, руководивший работами. – В карманах у них вообще ничего нет, даже курева.

– Сержант, связь с корпусом, – приказал хмурый Косович радисту.