«…В ходе предварительного дознания выяснилось, что арестованные Белогородцев, Забелин, Белянчиков, Набелко, Белчонок и ещё четверо диверсантов, убитые 23 августа сего года под немецким селением Альтенграбов, на самом деле являются уголовниками-рецидивистами, освобожденными гитлеровскими оккупантами из минских тюрем и пересыльного лагеря в конце июня — начале июля сорок первого года.
Арестованные признались, что в том же году под деревней Белки Киевской области из них сформировали взвод, который был причислен к батальону СС-501. В боях на советско-германском фронте против наших войск взвод участия не принимал, а использовался лишь как вспомогательная команда СС.
Нам удалось выяснить, что личный состав этого взвода участвовал в карательных операциях против партизан, подпольщиков и мирного населения, находящихся на временно оккупированной территории. Свидетели по этому делу устанавливаются.
Все арестованные направляются для проведения дальнейшего дознания в комендатуру НКВД города Киева.
Примечание: находившиеся при задержанных и убитых оружие, радиостанции, имущество (все немецкое, новое) и деньги в советских рублях направлены в ваше распоряжение установленным образом.
Временно исполняющий должность начальника отдела «Смерш» фронта полковник государственной безопасности Короткий.»
Полковник вернул документ Суздальскому.
— Как вы, Вадим Олегович, можете прокомментировать этот документ? поинтересовался тот.
— Я так думаю, что немцы пытались использовать уголовников и прочий криминальный сброд…
— Ну, вы уж слишком высоко взяли — уголовный сброд. Не забывайте, что некоторые ваши сотрудники как раз и относятся к этой категории людей, стал поучать Котова Матвей Борисович.
— Извините, вырвалось. Так вот, немцы пытались использовать эту, как вы высказались, категорию людей для каких-то определенных целей. Правда… — не стал продолжать Полковник.
— Продолжайте, продолжайте, Вадим Олегович!
— Правда, — продолжил Котов, — их можно было использовать только для подрыва благосостояния некоторых советских граждан. Вот и все!
— Не скажите, Вадим Олегович, не скажите! Расскажу-ка я вам ещё одну историю.
Глава 113
— Иван Иванович Нахтигалиев проходит у нас по одному делу свидетелем. Так, ничего особенного, но меня просто заинтересовала история его фамилии.
— И смею вас заверить, не вас одного! — тут же ответила Наталья Владимировна.
Гости безмолвно переглянулись.
Наталья Владимировна пошла куда-то внутрь квартиры, принесла оттуда пухлую старую папку и положила её на стол перед милиционерами и девушкой.
Кононенко, Малышонок и Виктория сразу же обратили внимание на ярлык на папке. Красивым почерком старой перьевой ручкой на нем было выведено: «НКВД, МГБ, КГБ».
Хозяйка квартиры несколько мгновений наслаждалась реакцией своих нежданных гостей.
— Нахтигалиева я хорошо помню. А потому помню, что им и ещё некоторыми гражданами в разное время интересовались служащие этих ведомств, — она изящным движением руки указала на ярлык папки. — Причем интерес у них появлялся только в тот период, когда в структуре этих ведомств происходили какие-то изменения.
— Значит, Нахтигалиевым интересовались всего три раза? — спросил капитан.