Потаенная девушка

И тут огромные статуи пришли в движение, в ушах у Авы зазвучали их громоподобные голоса. Она вздрогнула, потрясенная тем, какими чувствительными стали ее уши. Разобрать слова было трудно, они не имели никакого смысла. Беспомощно подняв взгляд вверх, Ава вдруг узнала лицо прислужника, открывшего перед ней дверь…

– Совершенно бесполезное Раскрытие! – взревел он, и его громадное лицо исказилось от отвращения. – Пустая трата времени!

– Вот что происходит, когда роешься в мусорной куче и собираешь плоды с сорняков! – другой голос. Раскат грома.

– Стандарты! Неужели в префектурах никому нет дела до стандартов?

Ава непроизвольно отпрыгнула вперед, в то самое мгновение, как здоровенный ботинок, надетый на ногу толщиной со ствол столетнего дерева, ударил по тому месту, где она находилась всего какую-то секунду назад.

Ава оказалась перед сверкающей стеной, откуда на нее смотрела мохнатая мордочка с перепуганными глазами и сморщенным от ужаса носом. Она присела и увидела, что фигура в стене также присела на мохнатых лапах.

Осознание явилось шоком.

Оглушенная разочарованием, Ава увидела длинные мягкие уши, лежащие на плечах. У нее из горла вырвался пронзительный жалобный крик. Она облизнула языком раздвоенную верхнюю губу и увидела, как существо в зеркале, не больше фута в длину, облаченное в пепельно-серую шерсть, повторило это движение.

Ее захлестнули ужас и стыд…

* * *

Стебли арука взметнулись вверх и сгустились вокруг, и Ава опять испытала эту смесь боли и наслаждения, ужаса и восторга.

Тысяча резких запахов, которых она не замечала в своем человеческом облике, ударили ей в нос – свежие испражнения полевых мышей и оленей, гниющая растительность поздней осени, пьянящий аромат россыпи грибов. Ее уши, чуткие, подобно неводу, который рыбаки тащат на утлых лодках по реке Арлос, начали улавливать все звуки и вибрации в вечернем воздухе. Ее глаза, теперь расположенные по бокам головы, обеспечили практически круговой обзор окружающей местности, резкий и четкий в сумерках, ее любимом освещении.

Снова лязг металла по металлу. Снова наполненный болью крик алой кобылы.

Ава-Крольчиха прыгнула вперед, наслаждаясь чувством свободы, обеспеченным ее сильными задними лапами. Теперь, когда она сжалась, уменьшившись в размерах, поле густого арука из непроходимой, сопротивляющейся среды, которую приходилось преодолевать, прикладывая большие усилия, превратилось в лес качающихся деревьев, между которыми повсюду оставались широкие проходы.

Ава бежала все дальше и дальше, с каждым прыжком привыкая к своему другому телу. Когда она погрузилась в эту новую форму существования, стыд, вызванный тем, что она Раскрылась добычей, а не хищником, простым, ничем не примечательным кроликом вместо неестественно огромного буйвола, тигра, волка или селезня, схлынул прочь, подобно сброшенной человеческой одежде.

Возвратившись из Роанфлэра, опозоренная Ава скрыла от своих разочарованных родителей то, что увидела в Зеркальной комнате, сказав им только то, что ей не удалось Раскрыться. Но с тех пор время от времени, оставшись одна, она при свете луны с наслаждением принимала облик кролика и скакала по лугам, вынюхивая в ночи незнакомые запахи. Это был еще один способ быть, ощущать реальность, принадлежащую ей одной.

Ава столкнулась с неразрешимым противоречием: она не знала, как примирить свое человеческое естество с естеством кроличьим.

Однако в настоящий момент для подобных забот не было места. Впервые Аве требовалось выполнить определенную задачу в этом обличье; она должна была действовать, а не бездельничать.

Стебли арука раздвинулись. Ава резко затормозила, оказавшись лицом к лицу с гигантской кобылой.