Потаенная девушка

Однако споры не интересовали Цзяньвень. Ее интересовали действия. Подключение к «Состраданию» традиционных благотворительных организаций стало как раз тем, на что она надеялась с самого начала, и вот теперь настало время сделать следующий шаг.

Цзяньвень открыла новое окно и ввела свежие данные в «Сострадание». ВР-файл, посвященный событиям в Муэртьене, был слишком большим, чтобы загрузить его целиком, поэтому пришлось выкладывать его в файлообменовую сеть для прямого доступа. Однако цифровая подпись, подтверждающая подлинность файла и запрещающая его искажение, станет частью блокчейна и разойдется по всем пользователям «Сострадания» и всем держателям «битов помощи».

Быть может, этот файл дойдет и до надменной Софии.

Тот факт, что файл выложит в сеть Цзяньвень (или, точнее, пользователь с именем создателя «Сострадания», личность которого не знает никто), вызовет всплеск первоначального интереса, но то, что будет дальше, от Цзяньвень уже не зависит.

Она не верила в теорию заговоров. Она рассчитывала на ангельские качества в человеческой натуре.

Отправив файл, Цзяньвень откинулась на спинку кресла и стала ждать.

* * *

Пока джип петлял по раскисшей грунтовой дороге в джунглях – в горах у китайско-мьянмарской границы, – София дремала.

«Как мы сюда попали?»

В этом мире безумие было таким непредсказуемым и таким неизбежным.

Как она и предсказывала, опыт работы на месте быстро увеличил корпоративный счет «Беженцев без границ», что сделало фонд одним из самых могущественных держателей «битов помощи» в «Сострадании». Суждения Софии, считавшиеся непогрешимыми, помогали распределять деньги среди нуждающихся и финансировать наиболее разумные проекты. Правление было очень довольно ее работой.

Но затем в сети начала появляться эта чертова виртуальная реальность и другие материалы.

Виртуальная реальность воздействовала на зрителей так, как это не могли сделать никакие слова, фотографии и видео. Пройти несколько миль босиком по истерзанному войной городу, видя вокруг разорванные на части трупы женщин и детей, подвергнуться допросам и пыткам со стороны мужчин и подростков с мачете и автоматами… Потрясенные зрители долго не могли прийти в себя. Кого-то даже забирали в больницу.

Традиционные средства массовой информации, связанные старомодными представлениями о допустимости и приличиях, не могли показывать подобные образы и отказывались связываться с тем, что считали манипуляцией чувств.

«Где контекст? Кто источник? – вопрошали отвергнутые ученые мужи. – Истинный журнализм требует осмысления, требует раздумий».

«Мы что-то не помним особых размышлений с вашей стороны, когда вы выступали в защиту войны на основании опубликованных вами же фотографий, – возражал коллективный хор держателей «битов помощи». – Или вас просто раздражает то, что вы больше не повелеваете чувствами?»

Всестороннее применение криптографии в «Сострадании» означало, что практически все технологии цензуры оказались бесполезными, поэтому держатели «битов помощи» получили доступ к информации, от которой прежде были надежно защищены. Они голосовали за предложенные проекты с гулко колотящимися сердцами, учащенно дыша, с глазами, затуманенными слезами гнева и печали.

Активисты и пропагандисты вскоре обнаружили, что лучший способ добиться финансирования своих программ – это принять участие в ВР-гонке вооружений. Поэтому правительственные органы и повстанцы соперничали, создавая виртуальную реальность, которая позволяла бы пользователю взглянуть на происходящее со своей точки зрения, вынуждая его сочувствовать их стороне.

Массовые могилы, заполненные трупами беженцев, умерших от голода в Йемене. Молодые женщины, вышедшие на демонстрацию в поддержку союза с Россией, расстрелянные украинскими солдатами. Дети из числа национальных меньшинств, бегающие голыми по улицам, в то время как мьянмарские солдаты сжигают их дома…

Финансирование потекло к группировкам, про которые средства массовой информации до того забывали или которых изображали не заслуживающими сочувствия. В виртуальной реальности одна минута их страданий говорила громче десяти тысяч слов в редакционной колонке уважаемой газеты.

«Это превращение боли в товар! – писали блогеры, получившие дипломы в «Лиге плюща»[39]. – Разве это не еще один способ для власть имущих эксплуатировать страдания угнетенных, чтобы порадовать себя?»

«Подправленная и отредактированная фотография может превратиться в ложь, то же самое можно сделать с виртуальной реальностью, – возражали им представители традиционных средств массовой информации. – Виртуальная реальность настолько завязана на технике, что мы пока не можем прийти к единому мнению, какое значение в ней имеет «реальность».