Потаенная девушка

Мэдди вспомнила, как мама рассказывала ей, что она с младенчества демонстрировала вещи, которые опровергали все теории воспитания детей и в то же время однозначно свидетельствовали о том, что она их ребенок, в смысле переданных по наследству рациональных знаний: в возрасте всего шести недель улыбка малышки Мэдди напоминала ей папу; Мэдди с первого же раза возненавидела лапшу, как и она сама; Мэдди мгновенно успокаивалась, как только папа брал ее на руки, хотя первые шесть месяцев ее жизни он был слишком занят на работе и почти с ней не виделся.

Но были в Пелене и другие сегменты, которые ставили Мэдди в тупик: ее умение предугадывать тенденции фондового рынка, способность разбираться в тонкостях патентного права, то, как ее алгоритмы принятия решений, похоже, были адаптированы к методам ведения военных действий. Некоторые фрагменты карты памяти напоминали Мэдди исходные коды других богов, которые ей показывал папа, другие казались абсолютно незнакомыми.

У Мэдди был миллион вопросов к Пелене. Как она появилась на свет? Подобно Афине, вышла полностью сформировавшейся из разума ее отца? Или скорее напоминала следующее поколение эволюционных алгоритмов, унаследовав с различными вариациями элементы ее отца и других загруженных сознаний? Кто ее второй родитель – или, быть может, родители? Какие истории любви, желаний, одиночества и знакомств лежат за ее существованием? Каково это – быть порождением чистых вычислений и никогда не существовать во плоти?

Но одно не вызывало у Мэдди никаких сомнений: Пелена действительно была дочерью ее отца, как и утверждала. Она была ее сестрой, хотя в ней и не было почти ничего человеческого.

* * *

<Мэдди>: Какой была жизнь в «облаке» вместе с папой?

Как и ее отец, Пелена имела привычку переходить на эмодзи, когда не могла подобрать нужные слова. Из ее ответа Мэдди поняла, что жизнь в «облаке» просто выходит за рамки ее понимания и у Пелены нет слов должным образом ее описать.

Поэтому она попыталась навести мост через пропасть с другой стороны – рассказав Пелене о своей собственной жизни.

<Мэдди>: У нас с бабушкой в Пенсильвании был свой огород. У нас росли отличные помидоры.

<Мэдди>: Точно, это помидор.

<>: Я много чего знаю про помидоры: ликопен[62], Кортес[63], пасленовые, Центральная Америка, кетчуп, томат, «Никс против Хеддена»[64], овощ, томатный суп. Вероятно, больше тебя.

<>: Что-то ты молчишь.

<Мэдди>: Оставим это.

Точно так же закончились и другие попытки Мэдди поделиться подробностями о своей жизни. Она упомянула о том, как Бэзил виляет хвостом и лижет ей руку, когда она подходит к двери, а Пелена ответила научными статьями о генетике собак. Мэдди начала рассказывать о проблемах, которые были у нее в школе, и о том, как ее травили в классе, а Пелена показала ей работы по теории игр и подростковой психологии.

В каком-то смысле Мэдди это понимала. В конце концов, Пелена никогда не жила в том мире, в котором жила Мэдди, и никогда не будет в нем жить. У нее была лишь информация про этот мир, а не сам мир. Как могла Пелена понять то, что Мэдди чувствовала? Слов и эмодзи было недостаточно для передачи всей сути реальности.

«Жизнь – это существование в теле», – думала Мэдди. Этот вопрос она неоднократно обсуждала с папой. Познавать мир через органы чувств – совсем не то, что просто получать информацию о мире. Воспоминания о времени, прожитом в мире, было тем, что позволило отцу Мэдди сохранить рассудок после того, как он превратился в мозг, заключенный в банку.

И в этом, как это ни странно, Мэдди увидела смутные очертания того, почему Пелене было так трудно объяснить ей свой мир. Мэдди попыталась представить себе, каково это – никогда не гладить щенка, не понимать, как налитый июньским солнцем помидор лопается между языком и нёбом, никогда не испытывать силу земного притяжения или упоение от встречи с любимым человеком, однако воображение ее подвело. Девушке стало жалко Пелену, призрака, у которого даже не было возможности обратиться к воспоминаниям о существовании в теле.

* * *

Была одна тема, которую Мэдди и Пелена могли обсуждать весьма эффективно: миссия, завещанная отцом им обеим, – следить за тем, чтобы боги не вернулись.

Считалось, что все загруженные сознания – чье существование до сих пор так и не было признано – погибли в пожаре войн. Однако на серверах по всему миру оставались фрагменты их кодов, подобно останкам вымерших великанов. Пелена рассказала Мэдди о том, что таинственные личности обшаривают сеть в поисках этих фрагментов. Кто это – хакеры, шпионы, сотрудники научно-исследовательских лабораторий, военные? С какой еще целью они собирают эти реликвии, если их не интересует воскрешение богов?

Вместе с этими тревожными сообщениями Пелена также предлагала газетные заголовки, которые, на ее взгляд, могли заинтересовать Мэдди.

<>: Сегодняшние заголовки:

* Премьер-министр Японии заверяет встревоженных граждан страны, что новые роботы, созданные для восстановительных работ, абсолютно безопасны.