Потаенные конституции России

2. Если на каждую душу имеется менее 10 десятин земли, но не менее пяти, тогда половина земли останется за помещиком, а другая половина отберется для волости, а за оную получит помещик возмездие:

a)

1000 – 9. – 9000. – 4500. – 4500. – 500. – 5000

1000 – 8. – 8000. – 4000. – 4000. – 1000. – 5000

1000 – 7. – 7000. – 3500. – 3500. – 1500. – 5000

1000 – 6. – 6000. – 3000. – 3000. – 2000. – 5000

1000 – 5. – 5000. – 2500. – 2500. – 2500. – 5000

1000 – 4. – 4000. – 2000. – 2000. – 2000. – 4000

1000 – 3. – 3000. – 1500. – 1500. – 1500. – 3000

1000 – 2. – 2000. – 1000. – 1000. – 1000. – 2000

1000 – 1. – 1000. – 500. – 500. – 500. – 1000

Таким образом, ему додается к его земле из казенных земель нужное число десятин, дабы итог всех его земель составлял 5000 десятин.

3. Если на каждую десятину имеется менее 5 десятин земли, тогда к половине остающейся за помещиком додается точно такое же число десятин, каковое от него отберется».

Далее идет второй вариант изложения проекта «дележа земель»:

«1. Если у помещика имеется 10 000 десятин земли или более, тогда отбирается у него половина земли без всякого возмездия.

2. Если у помещика имеется менее 10 000 десятин, но не менее 5000 десятин земли, тогда за отбираемую половину земли дается ему возмездие, состоящее в таковом числе десятин земли, чтобы итог возмездной земли и за ним остающейся земли составлял всего-навсего 5000 десятин.

3. Если у помещика имеется менее 5000 десятин земли, тогда ему дается за отбираемую для волости землю таковое же точно число десятин возмездной земли.

4. Число десятин возмездной земли может быть выдано из казны помещику деньгами или натурою. Если выдаваться будет деньгами, то ценность определится показанием волости или помещика. За то обязан будет.

(Восстание декабристов. М., 1958. Т. VII. С. 113–216)

Личность Павла Ивановича Пестеля – многогранна. Определенное представление о его взглядах дают его ответы Верховной следственной комиссии. Он последовательно и достаточно откровенно освещал этапы становления своих вольнолюбивых взглядов.

Вот отрывок из его следственного дела:

П. И. Пестель о причинах своего вольномыслия

1. Имя и отчество мои суть: Павел Иванович сын Пестель. Имею от роду 34 года, скоро минет 35.

2. Я принадлежу к лютеранскому вероисповедованию. Ныне царствующему Императору я не присягал на верное подданство, ибо арестован был 13 декабря прошедшего 1825 года.

3. До двенадцати лет возраста воспитывался в доме родителей, а в 1805 году отправлен с моим братом в Гамбург, а оттуда – в Дрезден… В 1810 году был отправлен в Пажеский корпус, оттуда выпущен в конце 1811 года прапорщиком в Лейб-гвардии Литовский полк, что ныне Лейб-гвардии Московский полк. О политических науках не имел ни малейшего понятия до самого того времени, когда стал готовиться к вступлению в Пажеский корпус, в коем их знание требовалось для поступления в Верхний класс. Я им тогда учился у профессора и академика Германа, преподававшего в то время сии науки в Пажеском корпусе.

<…>

7. Когда я получил довольно основательные понятия о политических науках, тогда я пристрастился к ним… Я видел, что благоденствие и злополучие царств и народов зависит большею частью от правительств, и сия уверенность придала мне еще более склонности к тем наукам, которые о сих науках рассуждают и путь к оным показывают… Продолжая таким образом заниматься, начал я потом уже рассуждать и о том: соблюдены ли в устройстве российского правления правила политических наук, и начал разные предметы обдумывать: какими постановлениями они могли бы быть заменены, пополнены или усовершенствованы.

Обратил также внимание на положение народа, причем рабство крестьян всегда на меня сильно действовало, а равно и большие преимущества аристократизации, которую я считал сменою, между монархом и народом стоящую и от монарха ради собственных выгод скрывающую истинное положение народа… Тогда начал во мне возникать внутренний ропот против правительства.

Возвращение Бурбонского Дома на французский престол и соображения мои впоследствии о сем происшествии могу я назвать эпохою в моих политических мнениях, понятиях и образе мыслей: ибо начал рассуждать, что большая часть коренных постановлений, введенных революциею, были при реставрации монархии сохранены и за благие вещи признаны… От сего рассуждения родилась мысль, что революция не так вредна, как говорят, и что может быть даже весьма полезна, в каковой мысли я укреплялся тем другим еще суждением, что те государства, в коих не было революции, продолжали быть лишенными подобных преимуществ и учреждений.

Тогда начали сии причины присовокупляться к выше уже приведенным и начали во мне рождаться почти совокупно, как конституционные, так и революционные мысли…