Потаенные конституции России

По сим уважением всеподданнейше испрашиваю Высочайшего дозволения, чтобы означенные студенты могли в Берлинском университете подвергнуться строгому испытанию в юридических науках и получить там дипломы на докторские или другие соразмерные их успехам ученые звания, и для сего оставить их в Берлине еще на год.

Действительный тайный советник Сперанский в бытность свою в Берлине сделал бы по сему предмету все нужные распоряжения.

По возвращении сих студентов они занимались бы еще один год изучением издаваемых от Второго отделения сводов узаконений.

По выдержании строгого в оных испытаниях, пригласить и членов юридического факультета, утвердить их в ученом звании, какого признаны будут достойными.

При сем Балугьянский представлял, что вышеупомянутые г. Савиньи и профессор университета Рудольф занимались с особенным рачением обучением сих студентов и что желательно было бы Всемилостивейше пожаловать г. Савиньи орден св. Станислава 2-й степени, а г. Рудольфу – св. Владимира 4-й степени.

Сперанский докладывал об этом Государю Императору, и 16 июня 1832 г. (на Елагином острове) было Высочайше повелено: 1) экзамены студентов держать в Берлине, 2) для сего оставить их там на столько времени, сколько найдется по личному обозрению их успехов нужным, 3) о наградах доложить в свое время.

Однако экзамены студентов в Берлине не состоялись; они, как видно будет, держали экзамен в Петербурге. Из дел не усматривается, какие причины вызвали такую перемену. Очень может быть, что Сперанский, будучи за границею, по личному обозрению усмотрел неудобства этого порядка; быть может, профессора берлинские не нашли возможным экзаменовать иностранцев. В любом случае в Берлине русские студенты на степень доктора экзаменов не держали, а экзаменовались в Санкт-Петербурге.

Возвращением студентов интересовался император Николай Павлович и спрашивал о них у Сперанского, как можно заключить из начальных слов следующей докладной записки Сперанского 4 октября 1832 г.:

Студенты наши, о коих я имел счастье словесно докладывать, вчерашний день из Берлина прибыли. Дав им небольшой отдых, предполагается употребить их на первый случай во Втором отделении для перевода на русский язык свода остзейских губерний и примечаний, поступающих от местных губернских комитетов. Работа сия нужна и доселе шла медленно затем, что не могли приискать довольно знающих и надежных переводчиков. Студенты же к сему делу и по знанию предмета, и по сведению в немецком языке будут весьма способны. О предыдущем их занятии по университету для преподавания наук я войду в сношения с министром народного просвещения и о последствии буду иметь счастье донести».

Означенные пять студентов (шестой, Пешеходов, умер) были, по словам следующего доклада Сперанского, от 13 апреля 1833 г., «причислены по Высочайшему повелению, впредь до усмотрения, ко Второму отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии, где они и состоят в прежнем звании студентов».

Они занимаются:

1. Чтением и изучением составленных в Отделении Сводов российских законов для вящего приготовления себя к будущему своему предназначению.

2. Чтением Сводов привилегий и законов остзейских губерний и соображением их с замечаниями местных комитетов для рассмотрения их учрежденных.

Из числа студентов, окончивших в 1807 г., – говорится в том же докладе, – курс учения в бывшем С.-Петербургском педагогическом институте, отличнейшие по поведению, прилежанию и успехах в науках: Куницын, Плисов, Соловьев, Чижов и другие, быв по Высочайшему повелению отправлены в разные иностранные университеты с предназначением к профессорской должности, по возвращении в отечество в 1811 г. подвергнуты были в Педагогическом институте испытанию на звание адъюнкт-профессоров, с коим сопряжен чин 8-го класса, которого они по одобрению успехов и получении звания адъюнкт-профессоров действительно и удостоены.

Поелику студенты, экзаменованные в 1811 г., определились на известные места в Педагогический институт и в Царскосельский лицей, и испытание производилось им из тех только наук, для преподавания коих они назначались, сверх всего в новом проекте устава университета места адъюнктов предполагается упразднить, то и не предвидится удобности произвести сим студентам испытание по примеру 1811 г. на адъюнкт-профессорские звания.

Воспитанникам профессорского института (в 1828 г. при Дерптском университете был открыт институт для подготовки профессоров, которые в дальнейшем должны были проходить стажировку в европейских университетах), обучавшимся в Дерпте положением Комитета министров, Высочайше утвержденным 11 ноября 1830 г., разрешено было дать испытание прямо на те ученые степени, коих они удостоятся по своим познаниям, не держа предварительно и в порядке времени, определенном положением о производстве в ученые степени 1819 г. января 20 экзамены на низшие ученые степени.