Потаённые желания Тёмного Властелина (СИ)

Дойдя до живописного сада, окруженного с трех сторон живой изгородью из темно–зеленых кустарников, я выбрала наиболее удаленную от площади скамейку под сенью раскидистого дерева. И, сев, сразу начала доставать из мешка запасы еды. Посетовав в очередной раз, что нет ничего попить, махнула рукой и, оглядевшись, достала бутылку вина. Отопью немного, только запью еду и вылью остатки — повторила я про себя. Ещё достала графин с водой, фруктов и шоколадки.

Протерев руки влажными салфетками, я поднесла уже давно остывшую колбаску ко рту и вдруг закручинилась. Потому что опять вспомнила про Мао. Без него мне было одиноко. И не от того, что я была одна в чужом мире, причина заключалась в том, что я по нему скучала. Причем очень сильно. А ещё я переживала за него: всё ли у него в порядке, жив ли он. Я была даже готова, если бы прямо сейчас его увидела, простить всё что угодно, в том числе и то, что он зачем–то стирал мне память.

Не знаю, сколько бы ещё я так просидела, задумчиво с сосиской около рта, если бы желудок опять не напомнил о себе голодным и жалобным воем и отвлек меня от мыслей о демонионе.

Протяжно и тоскливо вздохнув в последний раз, я наконец–то вгрызлась в сочную жареную сосиску и зажмурилась от удовольствия. Всё–таки насколько вкуснее еда становится, когда ты голодный и уставший. Эти же колбаски и так–то были безумно вкусными, а сейчас и вовсе мне показались пищей богов.

– Какая… кошечка, — протянул лениво голос с рычащими нотками позади меня, и кусочек деликатеса, который я только что откусила, едва не застрял у меня в горле.

Ох-х! Кажется, началось…

Не нравится мне этот голос, и что меня кошечкой назвали тоже очень сильно не нравится!

Глава 32

Нервно сглотнув, пытаясь проглотить кусочек, я медленно обернулась. И первое, что бросилось мне в глаза при взгляде на мужчину, что стоял позади меня — необычный цвет его волос: белый с голубоватым оттенком. Доходили они ему до плеч, были красиво подстрижены и уложены. Глаза у него тоже, кстати, были голубого цвета. А ещё в наличии имелись довольно большие, пушистые уши с острыми кончиками. Вообще, внешность у мужчины была более чем неординарная и приятная — красивые черты лица, широкие плечи и грудь, узкие бедра с длинными ногами. И всё это было «запаковано» в шикарный тёмно–синий камзол из матовой ткани, расшитый серебром, из–под которого выглядывал воротничок белоснежной рубашки, и узкие черные брюки. Хорош. Ничего не скажешь. Вот только взгляд его глаз — холодный, надменный и изучающий. А полные губы искривлены в подобии улыбки. Неприятный малый. И тон у него — неприятный!

— Что же такая красавица забыла тут, в этой дыре? — насладившись моим видом, смерив с ног до головы, попутно мысленно и раздев, судя по глазам, обратился он вновь ко мне и, легко перепрыгнув через спинку скамейки, со всей силы плюхнулся на мой мешочек со стратегическим запасом.

Я как представила, что этот гад своей пятой точкой сейчас превратил мои продукты в кашу, так сразу и занервничала. Ушки прижались к голове, хвост, что до этого был смирным, недовольно приподнялся и распушился. А мой глаз — нервно дернулся.

— И-изверг, — от ярости на мужчину за порчу продуктов, я не сразу смогла совладать с голосом, который невольно опустился до полушепота, и в нем явно послышались рычащие нотки, — ты куда уселся? Я тебя приглашала присоединиться ко мне?! Изыди!

Если к Мао я испытывала бесконечное уважение, несмотря на все его выкрутасы, ведь он столько для меня сделал: помогал, защищал, даровал жизнь, дал кров детям и, вылечив маму, забрал её к себе. Поэтому это уважение у меня граничило даже с преданностью. И ему я просто не смогла бы нахамить в здравом уме. Но этому гаду, который попортил мне продукты, я выпалила всё, что думаю. И что накопилось. А накопилось у меня за время всех путешествий много! Вот только до этого момента высказаться мне было некому. Повода не было. И опять–таки не на Маору же ругаться, в самом деле! Мне и так с ним не расплатиться за всю его помощь. Так что ушастный попал мне под горячую руку. Причем влип он по–крупному. Пусть я и понимала, что он не простой житель — больно дорого выглядел его костюм. Ещё и украшения на пальцах лишь подтверждали эту догадку. Но я ведь тоже теперь не обычная человечка…

На моих пальцах заискрилось черное пламя, хвост, распушившись ещё сильнее, нервно дернулся.

Мужчина от моего тона и поведения даже опешил на несколько мгновений. Видимо, не привык он, что на него так реагируют, или приучен к более обходительному тону.

— Милашка… что–то ты больно нервно отнеслась к…

— Слезь с мешка! — рыкнула я и внезапно ощутила, что клыки у меня стали заметно длиннее. Но сейчас мне было уже всё равно. — Всю провизию подавил мне! Ты бы хоть смотрел куда садишься, пакостник, а не только на мою грудь пялился!