Потайной ход

Она действительно была красива – насколько это можно было по ней увидеть. Она полусидела-полулежала в своем кресле, нижняя часть ее тела была обложена восточными подушками, сверкавшими золотой нитью. На ней было желтое шелковое платье, отделанное по вырезу черными кружевами и блестевшее драгоценными камнями. Точеные руки и шея были ослепительно белыми. Маленькая голова гордо сидела на шее, и роскошные черные волосы завивались блестящими тугими прядями у нее надо лбом. Пухлые губы, черные глаза и тонкий нос с горбинкой. Самым приметным на ее лице были брови, почти сросшиеся над переносицей. У нее были изящные кисти и красивые руки, которые она выгодно показывала, тасуя карты. Из яркого покрывала ее бюст выдавался подобно роскошному цветку, и для инвалида у нее был удивительно здоровый цвет лица. Она, как и говорил Дженнингс, действительно напоминала тропический цветок. Но в ее яркости было что-то чувственное и злое. Тем не менее никаких слухов, порочащих ее репутацию, не было. Все, сочувствуя несчастью этой очаровательной женщины, в результате которого она оказалась прикованной к постели, обращались с ней уважительно. Может, говорили иные, Маракито и коварна, но ни один отшельник не вел более суровой жизни. Улыбка ее очаровывала, и она казалась Лорелеей, губящей мужчин. В этой тихой комнате проигрывались состояния.

Когда Дженнингс вошел, Маракито распечатывала новую колоду, а игроки подсчитывали свой проигрыш или выигрыш и вертели в руках красные жетоны, используемые в игре. Увидев нового гостя, сеньора Гредос одарила его милостивой улыбкой и сказала что-то бледной худой женщине, стоявшей у ее кресла. Сиделка или дуэнья – она выполняла обе обязанности – подошла к Дженнингсу, который направлялся к буфету, на котором стояли стаканы и графины с вином.

– Мадам хочет знать, почему вы не привели мистера Мэллоу.

– Скажите мадам, что он скоро будет. Я назначил ему встречу здесь, – ответил детектив дуэнье и посмотрел на Маракито, чтобы увидеть, какой эффект произведет на нее эта новость.

Лицо ее вспыхнуло, глаза засияли, но больше она не смотрела на Дженнингса. Напротив, она полностью отдала внимание игре, но Дженнингс догадывался, что ее мыслями владеет Мэллоу, и порой он перехватывал ее ждущий взгляд. «Как же она его любит, – думал он. – Как я не замечал этого раньше? Какая страсть!» Некоторое время он следил, как игроки повышали ставки, и груда золота под рукой Маракито все росла. Похоже, ей везло. Банк выигрывал, его противники проигрывали, но игра продолжалась еще около получаса. Под конец в комнату вошел новый гость. Дженнингс, поглядывавший на часы, ожидал увидеть Катберта. Но, к его удивлению, это оказался лорд Карэнби.

– Не ожидал увидеть вас здесь, – заметил детектив.

– Я пришел вместо племянника. Он приболел, – сказал Карэнби. – Будьте добры, представьте меня сеньоре Гредос, мистер Дженнингс.

Глава XII. Дженнингс задает вопросы

– Вы будете играть, лорд Карэнби? – спросила Маракито, когда их представили друг другу.

– Прошу прощения, но не сейчас. Со временем, – ответил старый лорд, вежливо кланяясь и не сводя глаз с прекрасного лица.

– Как вам угодно, – беспечно ответила она. – Все, кто приходит сюда, делают то, что пожелают. Ваш племянник приедет?

– Боюсь, нет. Он болен.

Маракито подобралась.

– Болен? Надеюсь, ничего серьезного?

– Легкая простуда.

– А! Сейчас все простужаются. Что же, лорд Карэнби, надеюсь поговорить с вами попозже, когда банк будет держать кто-то другой.

Карэнби поклонился и медленно, опираясь на трость, отошел. Дженнингс, который стоял рядом, кинул через плечо взгляд на сеньору Гредос.

Лицо Маракито побледнело, глаза ее были полны страха. Перехватив пытливый взгляд Дженнингса, она нахмурилась и вернулась к игре. Не понимая, почему лорд Карэнби оказал на нее такое впечатление, Дженнингс подошел к нему, и они сели в углу комнаты на диван и закурили.

– Вы бывали здесь раньше? – спросил детектив.

– Нет, – ответил лорд, закуривая сигару, – и вряд ли приду снова. Я пришел, чтобы… – он осекся. – Потом скажу. Довольно того, что это связано с вашим расследованием.

– Тише! – прошептал Дженнингс. – Тут не знают о моей профессии.

– Боюсь, что если у этих двоих есть язык, то это скоро будет известно всем.

Детектив глянул в сторону дверей и увидел, как входят Хэйл и по пятам за ним Клэнси. Дженнингс не виделся с ними со дня допроса по убийству мисс Лоах, когда они в великом горе охотно давали показания. Ему было неприятно увидеть их здесь, поскольку, хотя он и бывал в салоне Маракито и раньше, тогда они не знали о его профессии. Но поскольку о следствии знали все, то они несомненно расскажут сеньоре Гредос, если уже не рассказали. Так что шансы Дженнингса узнать о том, что он хотел, станут ничтожными: кто же захочет говорить откровенно в присутствии служителя закона!

– Тут уж ничего не поделаешь, – пожал он плечами, – и в любом случае Маракито заботится о хороших отношениях с полицией, так что вряд ли у меня будут проблемы.