Потаённый уголок: акт второй (СИ)

Я не собирался вертеться словно ёж, увиливая от объяснений, но вообще не понимал, как сказать об этом при всех, что все наши планы летят в пропасть и надо начинать искать на одну из ключевых ролей кого-то другого, да и с новогодним представлением не всё теперь ясно... Хотя тут всё проще - его просто нет и не было. Но вот что делать теперь Снежане, приободрившейся после появления новенького, она даже приволокла и раздала всем тот сценарий - который, правда, я так в руки и не взял, - рассчитывая работать вместе и с Викой. Чую, "начинать сначала" для неё окажется той ещё проблемой теперь.

- Ну ладно, тогда давайте начинать. Я, кстати, прочитала сценарий, и он отличный! Твоя сестра молодец, сочинила такую интересную историю про подруг, которых вот так жестоко разделил какой-то остолоп со своим желанием поприставать, как я понимаю, к Виктории Андреевне?

Снежана оторвала от меня взгляд и посмотрела на Настю, кивнув.

- Жаль без концовки история, хочется, чтобы у них всё было хорошо.

- Уже не будет, - как-то резко и с болью в голосе ответила Снежана.

Ну да, наша клуша могла и позабыть, что сценарий написан по реальным событиям и закончилось всё трагедией для одной из героинь, которая теперь лежала уже несколько лет в могиле. А вторая учила нас, и должна была заглянуть сегодня сюда, пообещав свою помощь, только вот поможет ли это нам собрать сценарий до конца, учитывая его концовку в реальности? Да и мы сегодня собирались новогодний спектакль обсуждать!

- Ну, - насупилась Настя, как-то разочаровавшись, - я хочу счастливую концовку, к этому же и шло ведь!

- Кто ещё прочитал? - поинтересовалась Снежана у нас.

Тут руку поднял Стас, естественно, не упустивший возможность прочитать, и, к моему удивлению, даже Влад. Только я не сдвинулся, чувствуя себя глупо, что вот так вот лажанул, что после домашних уроков и размышлений о разговоре с Викторией, я тупо провалился в сон, а сценарий так и лежал у меня на столе не тронутый. Снежана снова глянула на меня, как и остальные, ничего хорошего по выражению её лица я для себя прочитать не мог.

И похоже это стало для неё последней каплей.

Она резко встала, недовольная до не могу, встала рядом со мной, потянув меня за одежду, говоря строгим голосом, чтобы я вставал и немедленно шёл за ней, ей надо кое-что обсудить. Этим внезапным поведением она всполошила Настю, та схватила за одежду меня, не желая отпускать куда-то, и спросила режиссёра, глядя прямо на неё, что происходит:

- Не беспокойся, отбирать я его у тебя не собираюсь. Мы только поговорим, - ответила Снежана тоном, отсекающего все возражения, так что беспомощная Настя немедленно отпустила меня, уставившись на неё удивлёнными голубыми глазами и открыв рот. А мне оставалось только решить, что тянуть с этим и правда не стоит, дальше только огребу ещё сильнее, и потому встал.

Спасибо тебе, мой добрый друг, но увы, придётся идти.

Я глянул на режиссёра сверху вниз, наблюдая в её зелёных глазах решимость вытрясти из меня всю информацию, да поскорее. Она недовольно сжала губы.

- Можешь отпустить меня, я не сбегу, - сказал я строго, собрав всю волю в эти слова, и подействовало, она остепенилась, поубавила пыл и отпустила мою одежду, но тут же развернулась, не желая ничего больше слушать, и вышла из комнаты.

Следуя за ней, я чувствовал на себе любопытные и обеспокоенные взгляды друзей, когда закрывал дверь, возможно кто-то даже хотел пойти вслед за мной, но с места так никто и не сдвинулся, решимость Снежаны их припугнула. Сидите лучше там, я справлюсь... надеюсь.

Следуя за ней, слыша её решительные шаги, наблюдая её прямую и гордую спину, которая так и говорила, что со мной шутки плохи, мы встали у края сцены, в пустом тёмном зале, где нас никто не должен был услышать, да и заметить, если, конечно, не спрячется где-нибудь за дверью, столиком или же не выйдет из комнаты драмкружка и не встанет за тонкой стенкой, разделяющей сцену и вход в комнату, откуда прекрасно всё будет слышно. Но этого не случится.

Снежана стояла ко мне спиной у самого края, сложив недовольно руки и топая ногой, будто готова была лопнуть от недовольства. Это топанье у неё, видать, вошло в привычку, практика сказывалась, но ничего хорошего для меня это не означало.

Когда я остановился, ожидая её, через короткое время она резко развернулась и не стесняясь начала:

- Что вчера произошло? - выпалила она скопившиеся в ней за всё это время слова со жгучей и неприятной тревогой и силой. - Она ко мне сегодня подошла, сама, сказала, что больше не придёт, и чтобы у тебя спрашивала всё. Что ты вчера наделал? - тон её нынешнего голоса совсем был не похож на её типичную вялую и сонную манеру говорить, казалось, передо мной стоял не наш безэмоциональный режиссёр, а разозлённая на всё девушка. Люди порой удивляют.

А Вика, зараза, всё умудрилась свались на меня!

- Она больше не придёт.

Я решил уже не скрывать ничего и говорить, как есть, тем более, а в чём виноват я? Так будет честнее. Да и хорошо бы ей сдерживать себя, может научит...