Потаённый уголок (СИ)

- Тогда я задам вопрос: почему мама Даши может не разрешить ей выступить?

После этих моих слов его лицо резко преобразилось, налилось злобой, покраснело, и он подскочил, встав возле меня могучей колонной, готовой в любую секунду обрушится на меня. Я даже неосознанно сжался, испугавшись за собственную жизнь.

- Кто тебе дал право лезть в их жизнь и копаться в ней, нарушать закон?! - прорычал он.

- Я... - как-то при таком налёте на тебя, все слова, которые готовил, сразу куда-то испаряются и не знаешь уже, что сказать. Я просто раскрыл рот и глядел на эту глыбу.

- Не смей копошиться в чужом белье, я не дам их жизнь порушить.

- Я... - я отчаянно искал хоть какие-нибудь слова, лишь бы вернуться к теме разговора, но нависшее надо мной тело к этому мало располагало. Что сказать, что, блин, сказать?! Зачем-то глядя из стороны в сторону, лишь бы не пересекаться с его взглядом, который легко мог задавить любую способность думать, я отчаянно подбирал нужные слова. И наконец выдавил: - Мы не собираемся копаться, лишь помочь выступить, она этого хочет. Очень!

Или скорей выпалил. Только не помогло.

- Ты ничего не знаешь о Даше, ни о их семье, да и девочке никто не запрещал выступать, они сами могут решить.

- Не правда! Вы... вы Дредд! - выпалил я, не выдержав, и сразу понял, что ляпнул, сжал губы и испуганно глянул на охранника, боясь за свою жизнь.

А он после этих слов не бросился на меня, а только с непониманием уставился, явно ничего не соображая.

- Причём здесь это? - широко раскрыв глаза, спросил он. - Я, конечно, обожаю эти фильмы, но почему?

- Э... просто вы чересчур повёрнуты на законе, всюду он, - а как ещё сказать? Наплевав на всё, готовы везде вплести своё?

- Я с детства мечтал милиционером стать, - вдруг уже спокойнее заговорил он, словно что-то вспоминая, - как папа, даже пошёл в милицию, только выгнали почему-то, а в полицию не берут. Я люблю закон защищать, вот и работаю тут. Но слушай, а мне нравится, подходит, гордо звучит.

- Да, вам идёт. Чересчур, - буркнул я. Но, похоже, он успокоился, а это шанс! - Но я не о том говорил. Мы сюда пришли узнать у Даши, как дать ей возможность спеть на сцене, она этого хочет, но почему-то боится, что мама не даст. А она даже не сказала ей, что вечером на репетиции будет петь, одна пришла.

- Вечером и одна? - удивлённо переспросил он. Не дожидаясь ответа устало сел на скамейку, глянув на меня, уверенно сказал: - Может.

- Почему?

- Вообще-то я не в праве их личную жизнь тебе выкладывать... Но боюсь её мама может чего устроить Даше нехорошего. Как бы сказать? Тут проблема в покойной бабушке, она пела в местном старом, ещё советском, этаком клубе, и Даша видать её наслушалась, только как-то дочка с бабушкой рассорились, с тех пор у них контра была, и мама Даши не шибко с тех пор любовь бабушки к пению принимала, да и жизнь с той ссоры у мамы скатилась на дно. Вот и Даша не хочет, чтобы её мама знала, что дочка очень хочет петь., похоже

- И как это исправить?

- А я откуда знаю? Это с её мамой говорить надо, правда та немного перегибать с выпивкой стала как-то, сейчас вот не знаю, я за ней слежу, но не шибко помогает.

Ясно, я хоть что-то узнал из этой истории, только что это меняет, блин?! Я сам плюхнулся на скамейку, ничего не понимая, попал в какую-то яму, а как вылезти, ума не мог приложить.

- А знаешь, я тут кое-что вспомнил, - щёлкнул он пальцами, словно в голову пришла гениальная идея. - Мне не шибко нравится, что вы влезаете в это дело, но сам я не знаю, как справиться, её мама не шибко любит подпускать меня из-за моего идиота брата, бросившего их, но... я сейчас.

Он вскочил с места и побежал в свою крохотную коморку охраны, взял листочек с ручкой и что-то стал на нём писать. Перечитав, он повернулся в мою сторону и быстрым шагом подошёл.

- Вот адрес того клуба. В субботу, именно в это время советую туда зайти, там будут вспоминать бабушку Даши, как раз годовщина её смерти. Правда во время ваших уроков будет, но может чего придумаете для Даши. Именно в это время, понял?

Я взял листок и только и смог сказать спасибо, ничего не понимая.

* * *

- Смотри, как думаешь, классно? - заскочившая в мою комнату Настя, с ходу, без привета и других каких-либо слов приветствия, моментально оказалась возле меня, уселась на кровать и протянула правую руку, на руке которой была надета кукла.

Смутно знакомая, потрёпанная временем, с потерявший былой оранжево-желтый цвет кукла какого-то пастуха в шляпе. Большие выпученные глаза, смешной кривоватый рот и нелепый длинный нос, говорившие о не лёгкой, скорей полной страдания, жизни. Хотя Настя представляла всё иначе, и повысив голос, сделав его звучнее, готовая в любую секуду запеть, произнесла:

- Я добрый пастух, я спою тебе песню и подниму твоё настроение.

А, вспоминаю этого молодого пастуха, который своим пением помог деревне спасти детей. Этот кукольный спектакль показывали, когда мы ещё учились в младших классах, к нам в школу заглянул детский кукольный театр, сильно понравившийся Насте, что те потом даже подарили ей эту куклы, очень сильно обрадовав её.