Читаем Потаённый уголок (СИ) полностью

- Денис? - сперва задумчиво сказал он, а потом, что-то вспомнив, радостно воскликнул: - Денис! Тот самый любитель морали и права, брат мужа нашей Лидушки. Не раз приходил помогать ей и нам. Давно его не видел, как он?

- Работает, - ну хоть его знают, может быть проще будет поговорить о главном. - Мы тут по поводу вашей, эм... - забыл фамилию! - Лидии.

- Мы из-за Даши, мамы их бабушки, - вдруг раздался полный решимости голос Насти. Она подошла к мужчине, прямо посмотрев в его глаза. - Мы хотим помочь Даше выступить вместе с нами на сцене, дать ей шанс спеть, но она боится, что из-за ссоры её мамы с бабушкой, её не пустят на сцену. Мы тут чтобы понять, как помочь ей, разобраться в ситуации.

- О, Даша! - удивился мужчина, как и я, глядя на друга, совсем не ожидая от неё таких действий. - Сколько знакомых имён сегодня. Помню Лидия приводила её не раз, милая девочка. Значит она хочет петь?

Настя закивала.

- А вы кто такие будете?

- Мы из школьного театра, сейчас готовим спектакль, где и хотим видеть Дашу, - на одном дыхании выпалила Настя.

- Школьный театр? Так чего молчали! - воскликнул он. - Тогда быстрей проходим в зал, нам как раз актёр нужен. Там всё и обсудим.


Мне ещё когда нас пригласили в зал, показалось странным, что для такого дня, когда вспоминают умершего, им нужен актёр, а вот войдя в небольшой зал, в котором, правда, даже сценка была, возле которой стоял стол, я увидел с десятка два стариков, которые скорей больше грядущий новый год отмечали, судя по гомону, веселью и музыке, чем панихиду устраивали. Хотя на одном из столиков, заставленного горящими свечами и стоявшего у стены напротив сцены, я увидел фотографию старой улыбающейся женщины с седыми волосами. На углу фотографии была протянута чёрная траурная лента, что хоть как-то говорило о происходящем. И надпись над столом, благодарившая умершую.

А вот в остальном это была весёлая вечеринка пожилых людей.

Настя избавилась от куртки и теперь была в светлом длинном платье до пола с кружевами и открытой спиной (ну точно с ума сошла, зимой ходить так, хоть штаны бы одела, ноги не оголять и кофту накинула бы!). Но выглядела она, честно признаться, очень привлекательно, все старики мигом её заметили, да и встретивший нас осыпал Настю комплиментами. Я же сегодня тоже приоделся, но скорей так, обычная зимняя версия на выход куда-нибудь в гости - свитер с длинным воротником и выглаженные синие джинсы.

За столом сидели бабушки и дедушки в праздничных нарядах, не спешно что-то проглатывая, болтая, но не выпивая, и все чего-то явно ждали. А когда мы появились, все удивились, но сразу же пригласили нас за стол, пододвинувшись, поставив два стула, а рядом сидевшие тут же к нам прильнули, живо закидывая вопросами о нас и о всяком разном, но ни о чём, из-за чего нас пустили и где нужен актёр, нам не говорили.

Настя сразу влилась в коллектив и стала душой компании, обсуждая всё, будто со всеми давно была знакома. Эта её черта всегда поражала меня, как легко она находит разговор со всеми. Моё дело было скорее просто улыбаться и отвечать кому-нибудь. Хотя через какое-то время мне поднадоело пить из бокала сок и вообще этот гомон, так что я встал и какое-то время просто постоял рядом, потом обошёл зал, рассматривая всё, а уж потом подошёл к столику с фотографией, решив познакомится с этой бабушкой Лидией поближе.

Свежие и вкусно пахнущие цветы, разноцветная бумага с написанными на ней пожеланиями, одно из которых звучало трагично: "скоро встречусь с тобой, счастья тебе, будем петь как раньше), всякие фотографии с бабушкой и её друзьями, и другие бумажки с позитивными надписями. Тут люди явно не грустили, а скорей радовались, вспоминая умершую, так что отношение матери Даши выглядело накрученным, хотя я близко их не знал, так что выдумывать не буду.

Но на этом столе царила хорошая атмосфера дружбы, и вспоминали люди об этой бабушке с теплом, так что даже узнать хотелось чуть сильнее, что же тогда произошло в семье Даши.

- Можешь сказать ей какие-нибудь добрые слова, - раздался за моей спиной мужской голос, - Лидя была потрясающей женщиной. Как, кстати, и твоя, тебе повезло с ней.

Я резко развернулся, не ожидая услышать чей-то голос, как и такие слова.

- Простите? - удивился я. - Мы с Настей друзья.

- Правда? Мне показалось, вы встречаетесь, она столько раз оглядывалась, смотрела на тебя, будто поближе хотела быть. Я сразу вспомнил своё детство, тоже так искал свою любимую, хоть и проглядел.

- Нет, мы не встречаемся, - затараторил я.

- Ясно. Ну, эт дело молодое, успеете. Скоро, кстати, устроим на сцене небольшое представление, где твоя Настя, как и обещала, примет участие. Собирались отложить, но раз вы зашли, почему бы и нет, а то сидим тут сиднем.

Говорил он громко, постоянно улыбаясь, будто вся жизнь эт одна хорошая шутка, хотя для него, возможно, так и было. И разрушать его настроение не очень хотелось, но выглядел он человеком, который мог что-то знать.

- Простите, но можно задать вопрос, из-за которого мы пришли?

- Ты про ссору Лидии с дочерью?

Я закивал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Cooldown
Cooldown

Запустив однажды руку в чужой холодильник, нужно чётко осознавать, что будут последствия. Особенно, когда хранятся там вовсе не пищевые полуфабрикаты, а «условно живые» люди.Они ещё не умерли – смерть пока не определилась точно на их счёт. Большинство из них уже никогда не разомкнут веки, но у единиц есть призрачный шанс вернуться в этот мир. Вдвойне досадно, что среди таких счастливчиков нашёлся человек, который твёрдо решил, что с его земными делами покончено навсегда.Его личное дело пестрит предупреждающими отметками – «серийный убийца», «экстремист», «психически нестабилен». Но, может, именно такому исполнителю будет по плечу задание, ставшее последним уже для семи высококлассных агентов? Кто знает…

Антон Викторович Текшин , Антон Текшин

Фантастика / ЛитРПГ / Прочая старинная литература / РПГ / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика
Облачный полк
Облачный полк

Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться. Вот Димка, потерявший семью в первые дни войны, взявший в руки оружие и мечтающий открыть наконец счет убитым фрицам. Вот и дерзкий Саныч, заговоренный цыганкой от пули и фотокадра, болтун и боец от бога, боящийся всего трех вещей: предательства, топтуна из бабкиных сказок и строгой девушки Алевтины. А тут Ковалец, заботливо приглаживающий волосы франтовской расческой, но смелый и отчаянный воин. Или Шурик по кличке Щурый, мечтающий получить наконец свой первый пистолет…Двадцатый век закрыл свои двери, унеся с собой миллионы жизней, которые унесли миллионы войн. Но сквозь пороховой дым смотрят на нас и Саныч, и Ковалец, и Алька и многие другие. Кто они? Сложно сказать. Ясно одно: все они – облачный полк.«Облачный полк» – современная книга о войне и ее героях, книга о судьбах, о долге и, конечно, о мужестве жить. Книга, написанная в канонах отечественной юношеской прозы, но смело через эти каноны переступающая. Отсутствие «геройства», простота, недосказанность, обыденность ВОЙНЫ ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями ХХ века.Помимо «Книгуру», «Облачный полк» был отмечен также премиями им. В. Крапивина и им. П. Бажова, вошел в лонг-лист премии им. И. П. Белкина и в шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна».

Веркин Эдуард , Эдуард Николаевич Веркин

Проза для детей / Детская проза / Прочая старинная литература / Книги Для Детей / Древние книги